На сопках Маньчжурии

Как сын врага народа ты попал

в особый лагерь вместе с диссидентами.

Сидел ты в женской зоне, где сиделицы -

орава уголовниц - шили ватники.

Высокий капитан был туповат:

снабдил тебя для смеха шароварами,

а после похохотывал с охранником.

Цыганки говорили: "Тут права

у всех, без исключений, будут равными".

 

Из стенки выпирала печь-камин,

окрашенная краской-серебрянкою.

Цыганка предложила: "Сел был рядом ты,

а то сидишь поодаль как засватанный.

К несчастью, не удастся покормить".

"А щёчки-то какие, красноватые!

Ох, Лалка, вновь побрезгуем законами".

На нарах распевались "до-ре-ми",

но вскоре упражнения закончились.

 

Ты слушал разговоры, но желал

отбыть безотлагательно на родину.

"На зоне, пацанёнок, всё народное,

но что тебе завещано - полцарства ли!?"

"Красивый паренёк - добавь жирка,

наверное, и насмерть бы поцапались!?"

"Не тронь мальчонку, Лалка! Колдовала бы!"

"Не дело, Галь, сидеть без мужика!

Володю разыграем в карты, бабоньки!"

 

"И так тебя, карга, и перетак!

Мальчишка наших вольностей не выдержит!"

"На часик разыграем Вовку-витязя.

Непросто будет поперву, научится".

Закончили партейку: "Подлетай! -

с которой предстояло, баба ушлая,

шептала сладким голосом - Мой чудненький!" -

а бабы безобразно пели вальс

о сопках ослепительной Манчьжурии.