Тарантас и какава

Тарантас и какава
Мой дед Вячеслав Кузьмич, сидя на лавочке и смоля самокрутку, рассказывал.
- Я всегда своих собак Тарантасами называю. А что выдумывать-то?.. Вон сосед Стамбул обдумал, своего пустобрёха как назвал - Граф. Ага, дворянин куцехвостый. Вот моя - это да... Тарантас! Брешет как будто где щебёнку разгружают.
Дед Кузьмич щурился от дыма и гладил свою вислоухую псинку.
- Тарантас, друг ты мой блохастый. Прошлой зимой я перебрал немного, самогонка у Зинухи уж больно ядовитая, так эта псина спасла ведь меня. Упал я в сугроб и всё... Так и замёрз бы в ста метрах от дома. А эта такой брёх подняла, всю деревню разбудила. Люди рассказывали: значит бьёт меня бабка своей клюшкой, а Тарантас её отнимает, не бей, дескать, деда-то своего, чай не чужой...
На крыльцо из дома вышла бабушка Нюра.
- Что, старый, опять внуку лапшу на уши вешаешь?
- Ой, иди ты, моя какава, отсюда, - Любил дед это слово, именно "какава", хоть напиток какао не воспринимал категорически. Он вообще пил только воду, ну и спиртное, не без этого.
- Сам ты - какава! - Бабушка всегда делала ударение на последнюю А.
- Иди, иди, Нюрушка, картошки нам с внучком пожарь, да достань там чего-то хорошенького, припрятала поди...
- От тебя спрячешь...
Уже через пятнадцать минут из открытого окна донёсся до нас с дедом запах жареной картошки. А дед тем временем продолжал.
- Я в армии кинологом был, собак, значит, воспитывал, - Кузьмич из обрывка "Сельской жизни" скрутил новую "козью ножку". Он всегда говорил, что "Сельская жизнь" - самая вкусная газета и всем советовал делать самокрутки из неё, в крайнем случае из "Правды". А вот наша районная газетка по его словам "дрянь сущая", лучше уж портянку скрутить.
- Это в сорок девятом было, - Пуская кольца едкого дыма, рассказывал дед. - Часть наша в лесу стояла. Как-то в пургу шёл я из караула, да заблудился, не туда свернул. Знатно тогда пуржило... Упёрся я в самую трясину, болота там и при минус тридцать не замерзали. Ну и провалился я по самые эти самые... А овчарка моя почуяла, всю клетку чуть не изломала. Ребята, будто поняли, выпустили кобелька. Я уж и орать устал, замёрз как айсберг в окияне, уже к смерти приготовился. А тут слышу: бежит гавчет как оглашенный. А за ним - ребята. Вытащили, какавой горячей отпоили. Ведро в меня ентой жижи влили, с тех пор какаву эту и не люблю.
Дед задумался и в глазах его будто отразился тот далёкий сорок девятый год.
- Тарантас его звали. С тех пор все собаки у меня - Тарантасы. И ты придумай хорошее имя для своего пёса, - Дед ласково чмокнул Тарантаса в нос и довольное существо радостно завиляло хвостом.
- Ладно, дед, назову щенка Крендель, вон хвост у него какой кручёный. - Сказал двенадцатилетний я.
- Вот - это дело, - Ответил Кузьмич, обнимая Тарантаса, которого, точнее, которую, правильнее надо было назвать Тарантаской.