АПРЕЛЬ СОРОК ПЯТОГО
Из моего деда каждое слово нужно тянуть клещами. Я и тяну изо всех сил. Слава
Богу, настырства мне не занимать. На кухне мы одни: все умчались в деревню сажать
картошку.
- Дед. Ну ты хоть немцев убивал?
- Стрелял, падали.
Вот так - стрелял, падали.
За стеной наследники Великой Победы шумно празднуют очередной юбилей. Какие
уж тут "слёзы на глазах", того и гляди в пляс пойдут. Лезу в бабушкины закрома и
достаю бутылку водки. Василий Яковлевич хоть и не любит этого дела, в такой
день грех не выпить. Не знаю - водка ли помогла, или дед не нашёл другого способа
от меня отвязаться, но потихоньку разговорился.
- Три года с лишним я геройствовал в пехоте, а весной сорок пятого , после госпиталя,
направили шофёром в автобат. Машину получил новую,"Студебеккер". Наш "захар"
на неё похож один в один. Сначала за руль боялся садиться, отвык за войну, но потом
освоился. Да и торопили: Берлин хотели к празднику взять. Утром получаю приказ:
- Загрузить на станции лафет и отвезти в артполк.
- В какой полк? Куда?
- Там объяснят. Сопровождающего обещали.
Делать нечего, еду. На станции беготня, суматоха, но загрузили быстро и проводника
дали. Лейтенант молодой, на груди один гвардейский значок. Тоже торопится,
боится на войну опоздать. Выехали за город. Весна в Германии раньше нашей,
в начале апреля уже вишня вовсю цветёт. Солдатики сбросили ватники, скатали
шинельки и пылят по обочине. Дорога забита машинами, но все идут в одном
направлении - на Берлин. На площади в каком-то городке остановились, лейтенант
отправился уточнять маршрут, а я решил покемарить. Только пристроился, а он
уже назад бежит, командует:
- Газуй, сержант. Дома выспишься.
В руке листок с каракулями, он в него заглядывает и распоряжается:
- За этим домом вправо, а теперь влево и прямо.
Забрались в самые дебри: улочки узкие, того и гляди бортом зацепишься. У меня
шея заболела головой вертеть. Вдруг лейтенант кричит:
- Немцы!!!
Глянул вперёд - и правда, человек десять на перекрёстке кучкуются. Странные
какие-то. Из-под касок едва лица виднеются, форма кулём и рукава закатаны.
Не для форса, а чтобы до колен не свисали. Подростки! И среди них, как чёрный
медведь, огромный эсэсовец с автоматом. У него тоже рукава закатаны. Так они
в сорок первом на нас пёрли: нагло, высокомерно. Лейтенант выскочил, пальнул
раза два и нырнул в какой-то подвал у дома. Я кинулся было за ним, да винтовка
застряла за сиденьем и не вытащить. Тут и немцы опомнились, жахнули из всего
что было. Словно град по кабине ударил. Я винтовку бросил и ужом под машину.
Лежу под мостами, а в голове дурацкие мысли крутятся: лишь бы в радиатор не
попали, паять устанешь. Стрелять перестали и около машины завертелись
недозрелые воины. Мне снизу только ноги видно было. Обувь не детская, а вот
штанины выше в гармошку собрались. Похлопали дверцами, попрыгали у заднего
борта, а под колёса не заглянули. Эсэсовец гаркнул на них, и мальчишки гуськом
потянулись назад к перекрёстку. Старший потопал следом. Рядом с машиной ухнула
граната, но они даже не оглянулись. Я выполз из своего укрытия и спустился
в подвал. Лицо обдало жаром, поднятая взрывом пыль не давала дышать.
Лейтенант лежал у самой двери и был похож на тряпичную куклу. Из ушей, из носа,
изо рта ещё сочилась кровь, но смерть уже прибрала его. Поднял с пола пистолет,
достал из кармана документы. Двадцать пятого года рождения. Двадцати не стукнуло,
и теперь не стукнет. Я вышел на улицу и огляделся. Немцы с перекрёстка исчезли,
зато появились наши бойцы с автоматами. Завидев меня, закричали:
- Убирай свою каракатицу, весь обзор закрыл.
Я в ответ махнул рукой и уселся на подножку. Ноги меня не держали. Подошёл
старшина, поцокал языком, спросил:
- Кто тебя так прищучил? Пуля сквозь руль прошла, а ты живой.
- Лейтенанта гранатой подорвали. Бегает тут эсэсовец с малолетками.
- Отбегался. Пристрелили суку.
- А пацаны?
Старшина в ответ оскалился зло:
- А что пацаны? Тех, кто успел оружие бросить, в комендатуру отвезли.
Дед берёт из моей пачки две сигареты, ломает их и скручивает цигарку.
Пальцы его чуть подрагивают. Я чиркаю спичку.
- Страшно на войне?
- Страшно.
-
