Что, если бы произошел Апокалипсис?

Что, если бы произошел Апокалипсис?
 
Нет, совсем не такой, каким нас пугают в последнее несколько лет, а настоящий, честный, глаза открывающий.
Ведь, на самом-то деле, апокалипсис — это не кадры из фильма ужасов, которые время от времени отсылают в нашу ленту новостей СМИ, раздувая выгодную панику, апокалипсис — есть откровение.
Я так хочу, чтобы в какой-то волшебный момент перевернулось сознание людей — проснулась совесть, а такое чувство как милосердие стало одним из основных жизненных инстинктов.
Тогда бы лицемеры сняли сотню своих масок, тогда бы завистники осознали, что зависть — это уродства души.
Возможно, даже черствые сердца людей-идиотов оттаяли бы, а жестоких родителей захлестнула бы нежность к детям, в том числе и плохие дети не посчитали бы за унижение попросить прощения перед родителями, стоя на коленях.
После апокалипсиса, если люди выживут, то они перестанут принимать страсть за чувство любви, а чувства однажды приобретут приоритет в выборе между разумом, да и разум станет ассоциироваться с интеллектом, а не с этой банальной расчетливостью.
 
Возможно, после Апокалипсиса нас ждет чудо — слепые прозреют, глухие обретут слух, немые заговорят, а инвалиды и больные вылечатся от своих недугов.
В будущем люди перестанут жить в страхе перед смертью, а научатся относиться к ней как к великому таинству, экзамену… В моем понимании рождение человека — некий экзамен для родителей, смерть человека — экзамен для его детей.
А еще я хочу чтобы в будущем после Апокалипсиса … хочу…чтобыыы…
В-общем, можно перечислять до бесконечности, каким лично я хотела бы видеть свой апокалипсис и жизнь после него, но точно знаю одно. Это не одномоментный переворот в сознании человека, это целая цепь изменений, которую достаточно запустить, чтобы произошел эффект домино — добро провоцирует добро. Человек — генератор того, что у него в мыслях, а мысли, в свою очередь, генерируют его судьбу.
И напоследок… очень хочется, чтобы скептики, наконец, поверили в утопию. Потому что-то, что мною выше написано, это, скорей всего, утопия