Пойте, пойте, любезные птички...

* * *

Пойте, пойте, любезные птички,

Над семейной могилой моей:

Очень скоро и я упокоюсь

В этом месте средь близких людей.

 

Облака проплывают и тенью

Освежают июньский денек.

Пойте, пойте, любезные птички,

Я ведь знаю, что близится срок,

 

День, когда для живущих я стану

Только образом памяти, – но

Надо мной заливается птичка

И над теми, кто умер давно,

 

Будто новую жизнь обещает

Там, где нету печалей земных,

Где плывут по веселому небу

Корабли облаков кучевых,

 

Где не может случиться такого,

Чтобы доброе лето прошло,

Где всегда от присутствия близких,

Словно в детстве, мне будет тепло.

 

 

* * *

Мне слезы разъедают веки –

Я сладких слез не знал вовек,

И потому я обладатель

Жестоко воспалённых век.

 

Я никогда не забываю

Увиденное мною зло,

И мне оно за это веки

Каймой багровой обвело.

 

Ах, научиться бы не видеть,

Или, увидев, забывать,

И зло иными именами

С оттенком уваженья звать.

 

Но память бродит в лабиринте

Из многих незабвенных встреч

Со злом, и слезы созревают,

Чтоб люто, беспощадно жечь.

 

И не зовут меня – поскольку,

По векам судя, я злодей, –

В компании глядящих косо

И зла не помнящих людей.