СНЫ и ЯВЬ (стихи)

ИГОРЬ ГОРИН

 

 

СНЫ И ЯВЬ

(стихи)

 

Светлане Иващенко

с любовью и благодарностью

 

 

ОТ АВТОРА

 

И не скажешь, Господи, и не подумаешь,

что жизнь-то такое торжество.

Карел Чапек

 

Первоначально я намеревался назвать новое собрание стихов «Последняя исповедь», но стихи все накапливались, и когда их количество перевалило далеко за сотню, я решился поставить точку. Теперь у книги новое название, и состоит она из двух частей.

Часть первая «На спуске». Эта часть повествует о переживаниях героя в конце его нелегкого жизненного пути. Картины спуска перемежаются с воспоминаниями и размышлениями на самые различные темы. Несмотря на оттенок самоиронии, эта часть носит все-таки минорный характер.

Вторая, меньшая по объему часть, «Мечтатель». В этой части герой уносится со своего спуска в совершенно иной, нежданно открывшийся ему мир - то ли реальности, то ли снов и мечты. Тональность этой части в основном мажорная.

Всего в новой книге около 130 стихотворений с учетом того, что под одним названием

нередко присутствуют два, а то и более фактически самостоятельных стихов. Все это написано менее чем за пять месяцев — с середины июня по начало ноября нынешнего года. Это невероятно, даже до неприличия много. Несомненно, кое-что я мог бы написать и лучше, если бы имел возможность видеть текст, но все же надеюсь, что количество не отразилось негативно на качестве.

Приношу особую благодарность Светлане Иващенко, моей новой помощнице и советнице; без ее творческого участия этой книги попросту бы не было, тем более, что она явилась фактически ее составителем. Благодарю также за эпизодическую техническую помощь Татьяну Дробову и Антона Артюхова, которые немало помогли мне и в работе над предыдущей книгой «Откровения».

 

Игорь Горин, ноябрь 2021

 

ЧАСТЬ 1. НА СПУСКЕ

 

Если можешь, выбирай дорогу получше,

если нет - то по любой дороге, но только вперед.

Чарльз Диккенс

 

ИНТРОДУКЦИЯ

 

Судьба всегда нас застает врасплох -

Такая у нее коварная повадка;

Исподтишка готовит нам подвох,

Чтоб после насмехаться до упадка.

Увы, придется мне несладко,

Тоскливо время потечет;

И вместо утренней зарядки

Я начинаю свой отчет.

 

 

НА СПУСКЕ

 

Итак, спускаюсь. Темно.

Ни фонаря, ни спичек.

Эй, следуйте гуськом за мной!

Так просто с непривычки

Сорваться - и в тартарары.

Чуть-чуть правее - там обрыв.

 

Не жду я новых откровений

На сумрачном пути.

Скрипят непрочные ступени,

Да и непросто их найти,

Порой приходится наощупь.

Сверкнула мысль!

Ага, чуть-чуть светлей,

Теперь нам будет проще.

 

Привал. Вот здесь бы и остаться,

На полчаса от сердца отлегло.

Но нет, я вынужден спускаться -

Один, нет рядом никого.

 

Жизнь есть игра,

Игра на выбыванье.

Сверкнула мысль опять!

Встаю, да-да,

Идти вперед, чтобы там ни было,

Удел мой и призванье.

 

Преувеличивать, поверьте, я не склонен,

Но очень-очень трудно жить на склоне лет.

Вот в тучах промелькнул просвет...

А спуск все круче, круче, круче;

Преодолеть его с достоинством и честью -

Вот мой священный долг.

Слова, слова, какой в них толк!

Вот Феликс и без них слагать был мастер песни.

 

 

ОПЛОТ ДУШИ

 

Теперь лишь музыка со мною остается,

Все прочее осталось позади.

Шуберт мне друг, мне улыбнется Моцарт,

Рахманинов со мной погрустит;

Бетховен для меня всю жизнь был полководцем,

Мудрее сердца нет на свете,

Брамс завлекает душу в сети

Своих страстей, а Гайден - укрепит.

Одна лишь музыка со мною остается,

Она души моей оплот.

О, многое теряет тот, кому чужды Бетховен, Моцарт,

С ними судьба с пути Вас не собьет,

Не заслонит сиянье Солнца.

А мне приходится теперь сдавать зачет

На право Человеком называться.

 

 

***

 

Сдается мне, что жить достойно

Порой труднее, чем пристойно умереть.

Ну о втором узнаю вскоре я наверно достоверно,

А с первым слишком хорошо уже знаком.

Признаюсь честно:

Я б хотел со всем этим покончить разом -

Вот если бы еще в момент оргазма! -

Казалось бы, всего-то дел,

Ан нет, не так-то это просто

С достоинством пристойно умереть.

Вот и придется мне, спускаясь метр за метром,

И впредь терпеть, терпеть, терпеть.

 

 

НЕ СОН А ЯВЬ?

 

Но сколько же всего осталось позади:

Любовь, друзья, мой сад,

Музеи, книги и театры -

Одна лишь музыка мне все еще верна,

Но и она звучит невнятно, глухо,

Словно сквозь толщу вод.

Вот то-то и оно, не сон все это - явь,

В которой суждено мне до конца остаться.

Дак буду же над ней я насмехаться...

Ха-ха...кхе...кхе...

Застряло что-то в горле.

 

 

ФУГА

 

Подобна жизнь многоголосной фуге,

Играть которую приходится с листа,

И потому так много нот фальшивых;

Ее немногим удается завершить

С оценкою «отлично».

Себе бы я поставил тройку с плюсом.

 

 

МАРАФОНЦЫ

 

Старикам везде у нас почет.

из песни

 

Привет, друзья вам марафонцы,

Которым места нет под солнцем,

Финиш мой, надеюсь, не далек,

Но вовсе не стремлюсь быть первым,

Лишь бы - на собственных ногах

И не сойти с дистанции.

На этот случай стоило бы впрок

Запастись, к примеру, револьвером.

Но я ходок, а не стрелок,

И все еще в пути.

Быть может, марафонцам и почет,

Да только я, и не один,

Не в счет.

 

 

СОЧИНИТЕЛЬ

 

Не жду ни у моря погоды,

Ни щедрых даров от природы,

Не жду вообще ничего...

Но я готовлю почву плодородную,

Чтобы случайно ветром занесенное зерно

Дало благие всходы,

Чтобы не сгинуло оно

В ненастье, в непогоду.

 

 

ГОРИЗОНТ

 

Взор близорук, что там до горизонта

Мы кое-как способны различать.

А что за ним?

Там тайна под семью и более печатями.

А горизонт недостижим,

Приблизиться к нему не стоит и пытаться.

Вот так, в неведеньи,

До самого конца проходит жизнь.

 

 

ТАКИЕ РАЗНЫЕ СПУСКИ

 

Затерявшихся на спуске

Изгоев, к сожаленью, слишком много;

Спуск не бывает общим для двоих,

У каждого своя из жизни вон дорога.

Одни спускаются с горы,

Их спуск всегда крутой, опасный;

Другие - с холмика, из конуры

Тропой болотистой и вязкой.

Случается, что спуск во мраке,

Случается - при свете дня;

Безрадостен и труден всякий,

А самый гнусный - у меня.

 

 

СХОЖИЕ СУДЬБЫ

 

Вячеславу И. и Виктору Б.

 

В жизни у каждого свой спуск,

И мы, друзья мои, не исключенье.

Не будет на земле нам искупленья,

Вот и живи, терпи, не трусь.

Осталось только двое вас, как я, изгоев -

Все остальные завершили спуск давно,

Забылись наконец-то вечным сном,

Лишь мною незабытые герои.

И мы, друзья, забыты, затянулся спуск,

Следы затеряны и стерты;

Жизнь обошлась с нами абортом,

Осталось лишь - терпи, не трусь.

И все-таки я вознесусь -

Если не с ангелом, то на рогах у черта.

 

 

ПОГОВОРИМ

(Три экспромта)

 

Я не люблю бросать слова на ветер,

Однако, получилось так,

Что ветер друг мне, а не враг,

Причем единственный на свете.

Не растеряв слова в пути,

Быть может, он их донести,

Хоть и сомнительно, сумеет

Кому-нибудь, кто встрепенется,

Проглотит, и не поперхнется -

И онемеет.

 

От кочки до кочки,

Вприпрыжку, вприскочку,

Почти не касаясь земли.

Остановка губительна:

Незамедлительно

Увязнешь в болоте, учти.

От строчки до строчки,

Пока есть отсрочка,

Пока еще ты - творец;

Устанешь, присядешь -

И больше не встанешь,

Тут тебе и конец.

 

Но не пора ли свой умерить пыл,

Кому нужна такая откровенность?

Я не хочу, чтоб нытиком прослыл,

Поговорим-ка лучше о... Вселенной!

О черных дырах, например, -

Какая тема! Или о том, что суп вчера остыл,

Пока я разминал свои колена.

Или о том, что в Индии потоп,

Или еще... однако, стоп!

Так много тем, что все не перечислишь,

Да и к тому же говорить излишне,

Что голос мой, так и ни кем

Не будет никогда услышан.

 

 

ЗВЕЗДЫ

 

Они тысячелетьями горят

Над нашим миром быстротечным;

На языке таинственном и вечном

О чем-то с нами говорят.

 

В полночные часы не раз

Я им внимал в былые времена;

Я их воображаю и сейчас.

Всех ярче Вега - королева,

Денеб немного ниже, слева,

На горизонте - Альтаир,

Правее, над лесною кромкой

Подмигивает мне кровавым оком

Арктур, опасный, как вампир.

А вот и та, что для меня дороже

Всех прочих; дело было так.

 

Я ночью шел тропою через лес,

Ее уже почти не различая,

Я выбраться уже не чаял -

Вот лечь бы и навек уснуть.

И вдруг, как-будто бы случайно,

Сверкнуло что-то мне с небес

И указало путь.

Капелла, я узнал тебя!

Бог весть, как далека, а вот поди же,

Той ночью не было мне никого на свете ближе,

Ничто мне не светило так, любя.

 

О, звезды, стаи, косяки

Миров неведомых, далеких,

Ну чтобы делал я без вашего участья?

Не ощутил свою бы сопричастность,

Хоть отчасти,

К великим тайнам бытия — небытия.

 

 

PERPETUUM MOBILE

 

Время, движитель Вселенной,

Незримый, нескончаемый поток.

Пока стоишь в нем по колено,

Не так уж сильно ты промок.

Но погружаешься затем

По грудь, по горло безвозвратно;

Уже пошел отсчет обратный!..

...................................................

Эх, совершить бы подвиг ратный!

Да вот в быту погряз совсем.

 

 

ЦИФРЫ И ЧИСЛА

 

Какие разные два слова:

Семь - весеннее в нем что-то слышится,

Не так ли?

Даже когда 77 - я есмь!

Совсем иное дело восемь-озимь,

Звучит сурово, тяжело,

Cловно искра на капле.

А ежели уж 88,

Не осень это, а зима,

Откуда не дано вернуться;

И не успеешь оглянуться,

Простыв, засыпан снегом след.

Вот так, а вам-то сколько лет?

 

 

***

 

Жизнь движется кругами,

То погружая в ночь, то выводя на свет.

Круги сужаются, и что же дальше с нами?

Приехали, привет.

 

 

СТАРИК И Я

 

И повстречался мне старик в лесу,

У шалаша под высохшей сосной,

Ослепший, жалкий, изможденный.

Вставай, старик, идем со мной;

Здесь дышится с трудом, и лес сырой и темный,

И птицы не поют,

Найдем вдвоем тебе другой приют.

А, это ты, - сказал он как-то странно, -

Нашел таки меня, я так и знал.

Здесь логово мое, здесь я и останусь,

А ты иди своей дорогой, странник,

Покуда замертво не свалишься без сил.

Она не станет более пологой,

Но ты иди, вперед иди!

А остановишься - и угодишь живым в могилу,

Как я. - и он умолк.

Ты кто такой, старик?

Неужто невдомек?

Я, братец, твой двойник.

 

 

АЛЕКСАНДР

 

Жил Александр Герцович,

Еврейский музыкант...

Мандельштам

 

Жил Александр Зиновьевич,

Поэт - не музыкант,

Поклонник Шостаковича

И сам большой талант.

Что, Александр Зиновьевич,

Твоя иссякла песнь?

Брось, Александр Зиновьевич,

Жизнь такова, как есть.

Она не развлечение,

Она взаймы дана,

Мы боль и огорчения

Испить должны до дна,

Чтобы потом с достоинством,

Покинув белый свет,

Мы ангельского воинства

Смогли постичь секрет.

 

***

 

Что, старый друг мой Александр,

Совсем замучил тяжкий быт?

В непроницаемый скафандр

Одет и всеми позабыт.

Друзья? Их вовсе не осталось,

И дела нету никому,

Что за безжалостное жало

Угроза твоему уму.

Один лишь я еще с тобою,

Нас двое, вместе и уйдем

В страну всеобщего покоя

И затеряемся вдвоем.

Вот так-то, друг мой Александр,

Общий у нас с тобой скафандр.

 

 

ЭКСПРОМТ

 

Чтобы было жить интересней,

Чтобы не приходилось скучать,

Нас преследуют свора болезней

И козней дьявольских рать.

Встречая грудью волны ярости,

Не веря в Божью благодать,

Я и теперь, на гребне старости,

Должен навытяжку стоять,

Жить с каждым днем... все интересней.

 

 

ТРИ ВАРИАЦИИ

В СОНАТНОЙ ФОРМЕ

НА СОБСТВЕННУЮ ТЕМУ

 

Прибывают года, как в трюме вода,

Я всё ещё, представьте, на плаву.

Никак зовут?

Послышалось, простите.

 

***

 

Прибывают года, как в трюме вода

Разрушают города без труда.

Я пока что на плаву,

В вечной гавани плыву,

И как только позовут,

Я уж тут как тут.

Налетают года

Словно дикая орда,

Разрушают города без труда.

Я, однако, на плаву,

Далеко не уплыву,

И, как только позовут, я уж тут как тут.

Ах, уж эти мне года -

Это снежная гряда,

Под которой без следа

Я исчезну.

Навсегда.

 

Прибывают года неуклонно,

Прибывают, как в трюме вода.

Я хотел бы снова плыть по небосклону,

Как случалось прежде иногда –

Среди звёзд, а не в пустынном море,

От земных уже свободным пут

Где меня, наверно, призовут

Отвечать пред Богом вскоре.

 

Прибывают года неуклонно,

Но тянутся сонно часы.

Мне уже не плыть по небосклону,

Где Весы и Гончие псы.

 

Очень важно жить отважно

И очень трудно иногда:

Судьба отнюдь не тигр бумажный.

Потоп – не из ведра вода.

Ах, года, года, года -

Разрушают города неуклонно.

Я, пока что, на плаву,

Но не по небосклону –

К вечной гавани плыву,

Раз уж мне дана отсрочка,

Доплыву – и точка.

Прибывают года, словно в трюме вода -

Всем до Божьего суда

Или вовсе в никуда.

 

 

НА ПОДЪЕМЕ

 

Душа скорбит, а мозг не спит

И кажется, не дремлет никогда.

Мне говорят: у вас усталый вид,

Не дав себе задуматься труда,

Что даже находясь на спуске,

Одолеваю я подъем,

Что я ведом не светом этим тусклым -

Каким-то внутренним таинственным огнем.

 

 

СЛУШАЯ БРАМСА

(Соната для фортепиано №1)

 

Расскажи еще чего-нибудь мне, Брамс,

О любви трагической и страстной;

Ныне на пути моем ненастном

Ни к чему Чайковского романс.

Может быть, души твоей смятенье

Станет освежающей грозой

Для души моей. И как растенье,

Чудом уцелевшее зимой,

Вновь оживет она в краю,

Где нет спасенья.

 

 

ЛЮБИТЕ, ЛЮДИ

 

Любовь подобна атому: взорвавшись,

Жизнь порождает новую - и смерть.

Любите, люди, если вам не страшно,

Если готовы для великих жертв.

Любовь и созидательная сила,

И разрушает все вокруг она;

Тропа любви крута, узка, извилиста,

Я все это вкусил сполна.

 

 

НАСЛЕДИЕ ЛЮБВИ

 

Только ты, любовь, расцветешь на руинах...

Карел Чапек

 

Любовь вела меня по жизни,

Не счесть сколько десятков лет,

И если столь же длинным будет след

Моих свершений и крушений,

То знайте: это все любовь.

Есть несколько имен, любое

Так много значит для меня.

Ах, Беатриче! И конечно Ева.

Теперь, когда я стал калекой,

Легкой добычей тьмы и боли,

Память о счастье быть любимым не поблекла,

Она одна отныне Мекка,

Куда я возвращаться волен

В часы своих бессонных бдений.

Спасет ли это от забвенья

Тебя хотя бы, Беатриче,

Ради которой восхожденье

На Жертвенник я совершил?

Покажет время.

И все-таки я не напрасно жизнь прожил,

Всегда плывя против теченья.

 

 

ДОРОГА ЖИЗНИ

 

От piano до forte, от forte до piano,

От мертвого штиля до урагана -

Вот так мы по жизни идем.

Сад роз зарастает колючим бурьяном,

Чащоба сменяется светлой поляной,

А жаркое солнце - холодным дождем.

 

От forte до piano, от piano до forte,

То в обществе фей, то в компании с чертом

По жизни идем, а в итоге - la morte,

И друг друга уже не найдем.

 

 

ПАРАБОЛА ЖИЗНИ

(Этюд в музыкальных терминах)

 

Все очень просто:

Секунды - presto, presto, presto!

Минуты - allegro,

Andante - часы,

И дни - adagio,

Подобно сарабанде.

Затем недели - вновь andante,

Allegro - месяцы,

А годы - presto, presto, presto.

А вот и кода -

Прощай, маэстро!

Не правда ли, все очень, очень просто.

 

 

ОПУСТОШЕНИЕ

 

Мысли одна за другой покидают меня

И во мрак уносятся, как листья,

Как мышей летучих стаи,

Как дым сожженных заживо страниц;

Последняя - подобна туче грозовой,

Что где-нибудь прольется над пустыней

Потоком пресных слез.

Все что ли?

Уф, какое облегченье!

Ан нет - еще одна!

Лети вдогонку.

Теперь спать, спать.

 

 

ПРОИСШЕСТВИЕ

 

Мне удалось-таки вздремнуть,

Проснулся бодр и свеж,

Понежился немного -

И снова в путь.

Склон стал ровней и более отлогим;

Я не лелеял призрачных надежд

Когда-нибудь опять подняться выше,

Где дышится вольнее и светлей.

И все же стало веселей,

Пока я не наткнулся на ледник -

Вот так сюрприз!

Я попытался обойти его, свернув левей и вниз,

А там - тупик и узкий лаз,

В который человеку не пролезть, -

А, черт!

Кто звал меня? Я здесь,

Ты кто такой? А пропуск есть? -

И предо мной возник один из тех,

Кого изображают в сказках с рогами и хвостом. -

Нет пропуска? Ну и ступай себе обратно, покуда цел, не то...

Не помню, как я оказался вновь у края ледника,

Преодолел его, чуть жив, ни охнуть, ни вздохнуть -

И вновь тосклив, уныл мой путь,

Зато хотя бы без подобных происшествий.

 

 

ИНТЕРМЕЦЦО

 

Помереть бы, наконец!

Что ты скажешь Бог-Отец?

Но ни ответа с небес, ни привета,

Что ж, спасибо, хотя бы за это.

 

 

СОБЛАЗН

 

Она явилась без предупрежденья,

В ее словах послышался сарказм:

Ну как, плутать не потерял терпенья?

Пойдем со мной, покончим с этим разом.

Признаюсь, был велик соблазн,

Но я сказал: вот если упаду,

Тогда и приходи без промедленья.

Она ответила: ну ладно, подожду.

Исчезла, я остался в одиночестве,

Чуть было не позвал ее назад.

Но опоздал, тем дело и закончилось,

А я и рад...

Но и не рад.

 

 

***

 

И вновь без счета потянулись дни;

Эй, там на небесах!

Мне не нужна отсрочка,

Росчерком молнии давно пора покончить

С бессмысленным моим существованьем.

Бог изначально мир устроил плохо,

Вот и настало время объявить Ему импичмент.

Я за свободу личности,

За право каждому своей распоряжаться жизнью.

 

Как далеко, однако, позади остался мир людей!

У них полно своих насущных дел,

Печалей и забот,

У них свой быт.

А я забыт, забыт!

 

 

ЗАБЫТЫЙ ПАМЯТНИК

 

Я памятник себе воздвиг нерукотворный

Пушкин

 

Воздвиг и я. Судить не мне,

Насколько он высок, красив или уродлив;

Воздвиг его я не по моде,

И не на кладбище, не в огороде,

От суеты и шума в стороне - на пустыре.

Немало странников, блуждавших одиноко,

Привлек мой памятник к себе.

 

Теперь иные времена -

И век, и вкусы, и страна.

Пустырь порос сосновым бором,

Грибы, само собой, в котором

Для сотен грибников отрада;

Устремлены к земле их взгляды;

Задев за памятник плечом,

Не помышляют ни о чем ином,

Как бы нечаянно им в спешке,

Не наступить на сыроежку.

Мой памятник отныне обречен

Стать безымянными руинами.

Он весь покроется лишайником и мхом,

И будет вспомнить некому о нем

В водовороте дел рутинных.

 

Вот так-то, Александр Сергеич дорогой,

Того гляди и вас забудут.

Что делать, ныне век такой.

 

 

ПРОШЛОЕ

 

Не жаль мне прошлого ничуть.

Лермонтов

 

Ах, это прошлое!

Его не сбросишь,

Как старое ненужное тряпье -

Ведь это целый микрокосмос,

Вмещающий в себя и рай и ад,

Сады цветущие и голые утесы;

Оно буквально вопиет:

Назад! Но жизнь течет вперед.

Прошлое - какая это ноша,

С ней не отправишься в полет.

Так и живу.

И в будущем я гость непрошеный,

И где теперь, сам черт не разберет.

 

 

НОКТЮРН

 

Ночь безмолвствует, но дышит,

Каких-то тайных дум полна;

При каждом вдохе-выдохе

Морская гладь колышется -

Чуть выше-ниже, выше-ниже, выше-ниже...

Бледна, задумчива луна.

Но и она молчит,

Такая тишина способна раздавить кого-угодно

Или возносит до небес.

Молчу и я,

И жду чудес

Господних...

 

 

***

 

Уныние, охватившее твое

благородное сердце, недостойно тебя.

Франц Шуберт

 

Я отдан ночи на поруки,

Как бы не так - на поруганье,

И обречен на прозябанье

Вдали от всех любимых мест.

Вокруг непроходимый лес

Деревьев, сохнущих от скуки,

Песок зыбучий - как спастиcь!?

Кто вызволит меня отсюда?

Бессильны и талант, и мудрость,

Когда иссякла жизнь.

Быть может, ветер, сам Борей?

Неси меня скорей на север,

Где волны против льдов бунтуют,

Где вихри снежные бушуют.

Договорились? Я готов,

На все заранее согласен.

Вдруг слышу глас: Довольно басен,

Благодари за то, что есть.

А я не буду. Что за спесь!?

Так получай же! Ночь сгустилась,

Тем все и кончилось.

 

 

***

 

Проделав путь воистину гигантский,

За музыкой идя и по наитию

Крутыми тропами любви,

Немало сделал я за годы странствий

Нежданных удивительных открытий.

Хоть ты, любовь, меня благослови!

 

 

МЫСЛЬ

 

Беспокойные ночи, утомляют они,

А тягучие дни? -

Хоть ложись и усни навсегда.

Но я, видно, родился в сорочке;

Остро отточенная мысль

Нет, нет, да и прочертит строчку иногда -

Тут уж держись! Пропал, беда.

Порой из этого сумбура

Родится песня Трубадура,

Порою только слов игра -

Вот как сейчас.

Но спать пора.

 

 

ИГРА СЛОВ

 

Как шаг за шагом, так слово за слово,

Глядишь, и родится словесное яство.

А если и нет, то все стерпит бумага.

Еще шаг, еще одно слово -

Готово! В пору отведать,

Но небезопасно.

Какое же яство из этого бреда?

Боюсь, что останемся мы без обеда.

И все же рискну, -

Неужели победа!?

 

 

ТАЙНА ТВОРЧЕСТВА

 

Хотите знать, откуда что берется?

Извольте, это не секрет:

Господство мысли над уродством,

Мысль ищет, рыщет, в небо рвется,

Душевный разгоняя бред.

И вот он - свет!

Откуда-то из глубины колодца.

 

 

СЛУШАЯ БАХА*

(Прелюдии и фуги из «Хорошо темперированного клавира»)

 

Я отдаюсь течению прозрачного ручья,

Не ведая, куда оно меня уносит,

Не все ли равно? Мне хорошо,

Душа моя покойна,

Я размечтался, чуть не задремал.

И вдруг очнулся - вот те на,

Ручей-то мой рекой стал полноводной,

Не видно даже берегов!

Но мне не страшно почему-то...

Река то мчится через перекаты,

То медленно, задумчиво течет,

То громогласна,

То тиха и сладкозвучна.

Куда она меня влечет, к какому устью?

Не все ль равно,

Забыт постылый быт,

И ежели опять туда вернусь я,

То полон новых сил и тихой грусти...

Но лучше бы я плыл себе и плыл.

 

*БАХ — в переводе с немецкого Bach — ручей.

 

БАГАТЕЛЬ

 

Почти все небожители отнюдь не долгожители

И, стало быть, мне путь на небеса заказан.

Упущен шанс, остался лишь соблазн.

 

ИСКУШЕНИЕ

 

Давненько я его не видел, и вот явился - Дух Тяжести, такой большой, темный, с черными крыльями, как очень точно описал его Чюрленис.

- И где ж ты пропадал так долго? - я спросил.

- Дела, дела, да вот узнал, что так устал ты жить на спуске. Могу помочь.

- И как же это?

- Да очень просто, вот уснешь и не проснешься.

- И когда?

- Да хоть сегодня, если пожелаешь.

Я вздрогнул! И задумался. Желание такое возникало у меня не раз, но прямо так, сейчас, не подготовки.., ведь столько дел еще не завершенных...

- Ну что, решился? - Дух спросил.

- Послушай, а нельзя ли как-нибудь попозже? Ну скажем, через месяц... или же полгода.., пока не знаю точно.

- Дело твое, - ответил он, - всегда к твоим услугам. Ты только позови. Прощай.

- Постой, постой, куда же ты так быстро?

- Дела, дела, - сказал Он и исчез.

А я остался в страхе: вдруг обманет?

 

 

ШАНС

 

Вернуться из небытия

Очень немногие достойны.

Однако, может быть и я

Взойду звездой на небосклоне.

Не стал пока мой голос тише

И все не умолкает он.

Есть шанс - один на миллион, -

Что будет век спустя услышан.

 

Свой дар я отдавал задаром

Любому, кто был внять готов;

Для них я был источник света;

Вот и теперь не стал я старым

Средь опустевших берегов.

Эй, там, на небесах!

Зачтется ль мне все это?

 

 

ПО МОТИВАМ СТИХОТВОРЕНИЯ ЛЕРМОНТОВА

(Маленький триптих)

 

Я искал свободы и покоя,

Я рвался в небо, как орел,

Не раз казалось, до мечты подать рукою,

А что в итоге я обрел?

Я стал отверженным изгоем

От шумной жизни вдалеке,

В преддверье вечного покоя

У сатаны на поводке.

 

***

 

Звезда с звездою говорит

На языке нам непонятном;

Земля затихла, и не спит.

Мы перед нею в неоплатном

Долгу за тот ужасный вред,

Который за последние сто лет

Ей причинить смогли бездумно.

Она еще нам отомстит;

Навряд ли спит -

Молчит угрюмо.

 

***

 

А у меня теперь всего одно желанье,

Уж слишком затянулся спуск:

Забыться и уснуть,

Уснуть без снов, без чувств, и без дыханья.

Да, да, забыться поскорее и уснуть.

Все сбудется, ты только потерпи,

Еще совсем чуть-чуть.

 

 

ТРИ ФАНТАСТИЧЕСКИХ ЭТЮДА

 

Нерасторжимые

Два уносимых ветром обнаженных тела;

Упругий воздух

Вот-вот оторвет ее от него;

Его ноги бессильно болтаются внизу,

Голова и плечи запрокинуты назад,

А руки над головой силятся ухватиться

За летящее над ними облако;

Ее голова свешена на грудь,

А руки тянутся к нему, не доставая;

Но что-то прочно соединило их тела;

Так и летят они,

Сопровождаемые несметной стаей листьев.

Куда летят? Долетят ли?

 

Ночь

Ночь нескончаема. Жизнь по инерции катится

В другую, вечную ночь.

Катись, катись, быть может, будет там

Чуть-чуть светлей, вольготней,

Свободу наконец ты обретешь...

 

День

Тьма есть тьма, а ночи разные:

Здесь - со снами, там - без снов.

Я с первой дружен, ко второй готов,

Да вот запаздывает...чушь!

День - как шахматная партия с судьбой,

Хорошо, если сведешь ее вничью;

Раньше или позже мат - и я

Вновь разочарованно молчу.

А молчать-то мне как раз нельзя:

Мысли беспорядочной гурьбой

Ночью дразнят и казнят меня

Невообразимой ерундой.

А в итоге этакая чушь,

Что заткнул бы лучше уши уж.

 

 

***

 

Ох, все никак на полуслове

Не оборвется песнь моя;

Давно, наверно, наготове

Меня вместить услужлива земля.

Здесь не лежат ни Шуберт, ни Бетховен,

Оба они совсем в другой стране;

Ясное дело: с ними я не вровень,

Но отдых все же заслужил вполне.

 

 

ВЕЧЕР НА СПУСКЕ

 

Еще один привал,

Устал и я промок:

Веcь день шел дождь,

Клубились тучи.

Ну до чего же я, однако, невезучий:

То угожу в песок зыбучий,

То поскользнусь на леднике.

Спуск то положе вдруг, то круче

И, видимо, ведет к реке,

Реке Забвения,

Вот там и отдохнуть смогу сполна.

Взошла луна,

Скончался день осенний.

 

 

МЕТАМОРФОЗЫ ЛУНЫ

 

Начищена, как медный таз,

Она порой пугает нас -

Огромное всевидящее око.

Но может вызывать и жалость,

Бледна, ущербна, кособока -

Сама печаль, сама усталость.

А вот и он, ночей двурогий страж,

Всегда таинственен и страшен,

На черной пашне,

Полной светлячков.

 

***

 

Нечасто, но бывает же такое:

Луна, как сдвинутая шапка набекрень,

На высокой сосне над рекою.

Мне на выручку спешит, ныряя в облаках Венера,

А ей наперерез уже несется туча.

Каков финал? Кто будет первым?

Но этого я так и не узнал.

 

 

ПОСЛЕДНЕЕ СРЕДСТВО

 

Залегла, как туча, дума

В души моей ущелье;

Она безмолвна и угрюма,

Чужды ей музыка и юмор,

И мудрость и веселье.

Мученье жить с такой обузой -

Ну, где тут стопка зелья? -

И я, приняв на грудь,

На музе завязал потуже узел

И пробую вздремнуть.

 

 

НОЧНАЯ ОХОТА

 

Ночь. Пора. Выхожу на охоту.

Вот и знакомое болото,

Полным полно в нем мерзких гадов.

Притаился в засаде за высохшим пнем.

Ага, Тоска! Этакий сом, обжора здоровенный.

Прицелился, остро отточенная мысль

Сверкнула, как стрела!..

Но сом нырнуть успел - досадно.

И вновь не затянулось ожиданье -

Отчаянье, помесь гадюки и гиены.

Целюсь, целюсь, затаив дыханье,

Стреляю! - Есть, попал!

Всего скорей, не наповал,

Но появиться вновь теперь рискнет не скоро.

А вот нечто огромное, бесформенное - Скука,

С нею беда: не причиняет ей особого вреда

Стрельба из лука -

Нужен хотя бы пулемет или базука.

На этом и закончилась в тот раз охота,

А сколько было их всего, потерян счет.

 

 

СОН И ЯВЬ

(Стихи в прозе)

 

- О, Господи, да забери же, наконец, меня отсюда, осточертела мне такая жизнь.

Не успел я вымолвить последнее слово, как передо мной откуда ни возьмись появился седовласый старец в белой тунике с очень длинным свертком в руках. Я не сразу признал в нем одряхлевшего за тысячелетия ангела.

- А вот и я, сынок, явился за тобой, - и он слегка помахал потертыми от слишком долгого употребления крылышками. - Примерь-ка этот летательный комплект.

Он развернул сверток, в нем оказались очень длинные, немного пропахнувшие нафталином крылья. К сожалению, они пришлись мне очень уж не по росту, и я разочарованно вернул их старцу.

- А других для меня не найдется? - спросил я с надеждой.

- Увы, увы, это последние, что остались у нас на складе. Но ты потерпи немного, может быть, лет через 50 -100 найдутся и другие, я о тебе не забуду.

И он, взмахнув крыльями, поднялся в воздух. Я долго провожал его печальным взглядом, пока не потерял его из виду. Спустя мгновение кто-то сзади коснулся моего плеча. Я обернулся и увидел редкостную красавицу с обнаженной грудью, да такой соблазнительной, что я буквально впился в нее глазами.

- Что, понравилось? - певуче проговорила она. - Готов теперь последовать за мной?

- Куда угодно! - воскликнул я, и только тут заметил, что в руке у нее метла, а ноги по щиколотку в серебряной, украшенной рубинами ступе.

Ведьма! Мороз пробрал меня по коже, и, однако же, я покорно взял и ее рук другую метлу, а из рюкзака за спиной она вынула еще одну ступу, медную, похожую на кухонную, но несколько больших размеров. К счастью, ступа оказалась мне не по размеру ноги, к тому же, сделав неловкое движение, я сбросил ее с обрыва.

- Экий же ты, растяпа! - воскликнула она, и ее прекрасное лицо исказило злобная гримаса. - Зря я только теряю тут с тобой время!

С этими словами она вырвала из рук моих метлу, спрыгнула вниз с обрыва и тотчас же растворилась во мгле. Немного придя в себя, я уже собрался было продолжить свой путь, но тут головы моей коснулось легкое дуновенье ветерка. Я поднял голову, надо мной кружил голенький розовощекий малыш с луком в руках и стрелами в колчане.

- Ну что, Поэт, - прощебетал он, - не удалось тебе ни в рай, ни в ад? А я вот знаю, что тебе нужно.

В следующее мгновение мне в сердце впилась выпущенная им из лука стрела. Вместе со сладкой болью я ощутил небывалую легкость в теле, ноги мои сами собой оторвались от земли, и я взлетел! Да так высоко, что чуть было... не свалился с постели. Увы, все это был лишь сон.

 

 

ЛОВЕЦ

 

Почти любой из нас ловец своей удачи.

Теперь нечасто встретишь тех, кто ищет в облаках, -

Все больше на земле, в толпе,

И в тихом омуте, где черти водятся,

Полезно порыбачить.

Одни предпочитают на живца,

Другие на хрустящие купюры,

Третьи на звон пустопорожних заверений.

И я ловец, отнюдь не исключенье,

Ловец сердец и душ,

Ловлю почти всегда на веренице слов;

В былые дни не так был плох улов,

Теперь и вовсе никакого.

Но кто поверить мог бы, что на слово

Смогу поймать свою судьбу, свое предназначенье.

 

 

ПРОВИДЕНИЕ

 

Где потеряешь, где найдешь -

Непостижимая загадка провиденья;

Не усмотреть нам никакого в нем порядка,

Оно какое-то нагроможденье

Случайных странностей, оно...

Оно черт знает что такое!

Во всяком случае, нас двое,

Быть может, это было суждено.

 

 

СОСТРАДАНИЕ

 

Только боль ближнего

Способна приглушить свою, хотя б на время;

Это сродни затишью посреди ненастья.

А после вновь раздолье боли -

Два голоса в многоголосном хоре,

Два горя - общее несчастье.

 

 

***

 

Пока терплю с закрытым ртом,

Что ждет меня потом, не знаю.

Бывает боль и не такая,

Но дело скверный принимает оборот.

 

 

СВЕТ И ТЕНЬ

 

Как странно мир устроен все же:

Смерть неизбежна,

А рожденье - вовсе нет.

Стоит кому-то иль чему-нибудь родиться,

А смерть уж тут как тут,

Подкарауливает жертву терпеливо,

И все-таки она вторична,

Ну например, как тень, -

Первичен свет.

 

 

***

 

Мне тягостны веселья звуки.

Лермонтов

 

С тех пор, как был я отдан ночи на поруки,

И навсегда покинул свой любимый сад,

Мне стали тягостны, певец, веселья звуки,

Вносящие смятенье и разлад

В поток и без того бессвязных мыслей,

Несущихся среди бесчисленных преград.

О, спой мне что-нибудь из «Зимнего пути»,

Который Шуберт одолел перед кончиной,

Чтобы душа, заледенев в груди,

Болотной не покрылась тиной.

 

 

О ПРОШЛОМ

(Два этюда)

 

Представить просто невозможно,

Сколь многого ты, друг, лишен.

А путь мой все не завершен,

Сам не пойму, как жить так можно.

А ты хотел бы завершить?

Устал я жить.

Однако, самому?..фу, пошло!

Так ты живешь, похоже, прошлым?

Нет, не только, как когда.

Вот встрепенешься иногда!..

 

***

 

Прошлое - это или традиция,

Или же пережиток;

Традиция, если есть, чем гордиться,

Пережиток - былого пожитки.

С прошлым будь осторожен:

Оно и утешить может,

Но и душу поранить,

Нередко и то, и другое.

А между этими крайностями

Пучина бездонного моря.

 

 

ВОСПОМИНАНИЕ О БЫЛОМ

 

Мне вспомнилось другое восхожденье -

По зову Беатриче и в объятьях Евы;

Немногим ведома такая высота.

Вновь ожило в ту пору жизни древо -

И неспроста.

Был путь к вершине труден,

Долог, порою превращался в сущий ад,

Сердце терзал застрявший в нем осколок боли.

Взошел я, душу обновив,

Гордо пропел свой Гимн любви

И стал на время полубогом -

Подвиг любой свершить я мог бы,

а Бог-то мне и отомстил

За то, что я ему не льстил,

Не звал смиренно на подмогу.

 

 

ЛЮБОВЬ

 

Что наша жизнь? Игра!

из арии Германа

 

Игра? О нет - борьба!

Борьба с судьбою и с самим собою,

Все в жизни нам дается с боем,

Иначе - грош цена.

Пуще всего Любовь,

Тем и ценна она, что суть ее - талант, и мужество, и труд.

К Вершине Бытия ведут

Три очень трудные ступени.

 

 

ДВА ИНТЕРМЕЦЦО

 

Живу во тьме, без света

В своей благоустроенной тюрьме.

Ни птиц, ни дуновенья ветра -

Ну, сколько ж это может длиться!

Я все еще в своем уме.

 

Все вниз и вниз,

Я сетовать не склонен,

Но что это за жизнь на склоне!

Никчемная, бессмысленная жизнь.

 

 

ОПТИМИСТ

 

Я оптимист, я говорю:

Бывает хуже, много хуже, будет хуже -

Час самых тяжких испытаний не настал.

Но боже мой, я так устал,

Я должен выплеснуть наружу,

Отхаркнуть сгусток боли и тоски,

Что давит, давит на виски.

Я так устал и никому не нужен.

Так в чем же, собственно, мой оптимизм?

Вот в том-то и комизм -

Сознание: бывает хуже, будет хуже.

 

 

СТИХИЙНОЕ БЕДСТВИЕ

 

Лето скачет на квадриге,

Жара и сушь;

А впереди ждет холодрыга -

Вот и пропал мой бедный сад.

 

Жара и сушь.

Тяжко дышит мой сад.

Неужели конец королевской династии -

Рододендронам, его гордости?

Я слишком далеко, чтобы помочь,

А больше некому.

Но где же плакальщицы тучи?

Пусть прогремит салют небесный!

Не нужно лживых слез -

Дождь нужен, ну же, ну же!

Жара и духота, и сушь...

 

 

КАНОНАДА

(Этюд-картина)

 

Явился с моря ветер-канонир

И за ночь рощу обратил

В жуткое кладбище поверженных деревьев.

Ну ладно бы еще не пощадил

Он стариков, но молодняк - за что?

Подобной канонады не припомнят даже старожилы -

Лишь кедр устоял стожильный;

Иные ветки, видимо, спастись пытались бегством - тщетно!

Теперь разбросаны вокруг на сотни метров.

Я тоже испытал было испуг,

Как в детстве иногда в грозу случалось.

Но нынче стреляный я воробей,

Вот встану, отряхнусь,

Да посох подберу с земли покрепче -

И снова в путь.

 

 

В НОВОМ СВЕТЕ

 

Жизнь и смерть - звенья одной цепи,

Нет жизни - нет и смерти.

Но смерть отнюдь не мрак,

Скорей наоборот - источник света,

Что высветлит по-новому картину жизни.

Висит она годами на стене,

Все дополняясь новыми штрихами,

Давно ничей не привлекая взор.

И вдруг во всей красе и полноте предстанет,

Лишь бы нашелся зритель.

 

 

СТРАТЕГИЯ СМЕРТИ

 

Смерть заходит то с флангов, то с тыла,

Посмотреть не решаешь в лицо,

Лишь прерывисто дышит в затылок,

Понемногу сужая кольцо.

Очевидно, меня взять измором

Будет проще, - решила она;

Я пока отбиваюсь отборным

Словесным месивом, отторгнутым от сна.

Но, быть может, она выжидает,

Чтобы слов завершился поток,

Или, напротив, взимает

Для чего-то ей нужный оброк.

Из невянущих строк

На могилу венок

Мне потомки положат едва ли.

 

 

ЖИВЫЕ И МЕРТВЫЕ

 

Мертвые должны бы помогать живым

Своим примером, словом, делом,

Когда иссякнет слез поток.

И я, наверное, бы мог,

Но будет ли кому?

 

 

БУДЬ ОТВАЖЕН

 

Вновь никто меня не слышит;

Громче крикнешь или тише,

Эхо только лишь в ответ.

Но и эхо больше нет.

Воздух влажен, неподвижен;

Сколько ж можно - ниже, ниже?..

Будь отважен - мой обет.

 

 

СОТНИ ЛЕТ НАЗАД

 

А я тем временем спускаюсь все ниже и ниже,

Все чаще вижу картины прошлой жизни,

И сколько же всего она в себя вместила!

Картины эти возникают, как в калейдоскопе,

Всегда спонтанно и нежданно;

Они подобны снежным хлопьям -

То очень четки, то туманны;

Перемешались счастье в них и мука,

Непониманье и признанье,

Долг, вечно спорящий с призваньем,

Свиданья, встречи и разлуки,

Любовь, удачи и невзгоды,

И бытовые эпизоды, -

Все это было сотни лет назад.

А что теперь?

Вся жизнь моя на этом спуске,

Тусклом и пустынном,

Бог знает, сколько он еще продлится,

И цель моя всего одна - не оступиться,

Закончить спуск на собственных ногах.

 

 

***

 

Теперь, увы, не до объятий -

Устоять бы на ногах,

Не рассыпаться бы в прах -

Главное занятье.

 

 

ПОСВЯЩЕНИЕ ДРУГУ

 

А вот и весточка из сада -

Мой старый друг, как ныне ты далек!

Ты был всегда мне за любовь наградой,

А я служил тебе, как мог.

Но был я также и художник,

Таких не встретишь ты теперь;

Зато ты сыт и обихожен

И роковых пока что нет потерь.

Ты обо мне не задавал вопросов -

И правильно - по крайней мере вслух,

Так знай же, друг: я на краю утеса

Господь давно ко мне и слеп и глух.

А ты живи, и стойким будь колоссом,

И память обо мне бесслезную храни.

 

 

ШУБЕРТУ

 

И снова Франц со мною говорит

На языке загадочном, нездешнем;

В душе моей латает бреши,

Следы лишений и обид.

Я ощущаю новых сил прилив,

Вот-вот стряхну с ног паутину

И, мощно к звездам воспарив,

Границы бытия раздвину.

 

 

НА ПРЕДЕЛЕ

 

Нет сил продолжать притворяться героем,

Вводя в заблужденье себя и других;

Давно каждый шаг дается мне с боем

И некому сказать мне: помоги!

Эх, мне бы просто сойти с дистанции!

Но я такой возможности лишен;

Можешь-не можешь, продолжаешь странствовать,

Жалок ты или смешон.

Протяни мне, пожалуйста, Людвиг ручищу,

Как бывало уже не раз.

Но никогда я не был духом столь нищим,

Как к несчастью сейчас.

 

 

К БЕТХОВЕНУ

 

Бетховен не для утешенья;

Даже когда скорбит он,

Влечет на новые свершенья

Его высокая орбита.

Вот бы таких набраться сил,

Чтоб одолеть земное притяженье!

Никак не охладят мой пыл

Очередные пораженья -

Я, Людвиг, вовсе не бескрыл.

 

33 вариации на тему Диабелли

 

Тридцатитрехгранный волшебный кристалл,

В себя вместивший все богатство мира:

Вершины снежные и водопады,

Не знающие никаких преград,

Громады скал, цветущие долины,

Нагроможденье льдов, оазисы в пустыне,

Моря, ласкающие берега

Или послушные ударам урагана,

И звезды...но всего не перечесть.

Звучит рояль, вращается кристалл,

Я всматриваюсь в грань за гранью,

Грань за гранью...

Вдруг слышу глаc:

Ну, здравствуй, друг,

Я здесь, нашел ли что искал?

И я в ответ: нашел - и даже больше, Людвиг,

Всегда со мною ты, в любых ненастьях,

Благодарю тебя - и властвуй, властвуй!

 

 

ИНТЕРМЕЦЦО

 

Мне бы сейчас лопату в руки,

Кирку, секатор и топор,

Да в сад, на волю, на простор!

Вместо того, чтоб всякий вздор

Молоть от скуки.

Год жизни отдал бы за книгу,

Листок бумаги, карандаш,

Да жизнь мне показала фигу -

Взяла меня на абордаж.

 

Даже Бетховен не помог,

Теперь он для меня стал слишком

Недосягаем и высок;

Над ним лишь Бог,

А я на голом месте шишка.

Хотя, быть может, и она

(Кто это может знать заранее?)

Уже в зародыше сосна

Высотного повыше здания.

 

В ЖАРУ

 

Слишком быстро цветы отцвели,

Что-то сонны шмели,

Только хватило бы воды в колодце -

Уж очень беспощадно нынче солнце.

 

***

 

В глубоком трауре сады,

Бастуют корни-землепроходцы,

Свесили головы цветы,

А листья...

Куда вы, листья,

Не спастись вам бегством.

А где-то вдалеке дожди,

Дождаться бы и нам...

Бастуют корни, слиплись мысли.

 

 

***

 

Я, однако, отвлекся,

А глядеть нужно в оба;

Оступиться - и в пропасть,

Проще простого.

Хорошо еще, устрашающий вопль

Меня уберег угодить к бесам в логово.

Спуск все длится и длится,

Под ногами то глина, то камни, то лед.

Ожидаю, когда же наступит День судный,

Продвигаясь покорно вниз и вперед.

 

 

***

 

Тишина и тьма всегда таят угрозу -

Чем маловероятнее, тем страшней;

Вот где соблазн - простор воображенью,

Беда, если оно сорвется с якоря,

Трещит по швам, как судно в бурю, разум.

Позор, позор!

 

 

ВО МРАКЕ

 

Певец туманов, мглы и туч,

Будь добр и скажи нам честно:

Неужто мрак так уж колюч,

Что человеку в нем не место?

Колюч и жгуч, и ядовит

Подобен аспиду, гадюке;

То он безмолвен, то гремит

Погромче выстрела базуки.

Извольте знать: все это так,

А если кто-то мне не верит,

Прошу пожаловать во мрак,

А я запру за вами двери.

О, если бы я снова мог

Читать, хотя бы слогам,

Я бы поверил, что есть Бог,

Что он не наш самообман.

Да только Бога или нет,

Или же Он источник бед

И сам Он в тягость небесам.

 

 

НА ПРИВАЛЕ

 

Ну что, мой сад,

Надеюсь, жив

И осенью пока что не простужен,

Тебе ведь тоже нужно много мужества,

Великий труженик,

Ты не такую участь заслужил.

Но не моя вина, что так далек я от тебя, дружище;

О, если бы ты только знал,

Каким отныне стал я нищим!

Однако, у меня закончился привал,

Немного отдохну, по крайней мере,

Продолжу путь.

Прощай, мой старый сад, и будь

И Ей и мне, как прежде, верен.

 

 

ОТ ШОПЕНА К БЕТХОВЕНУ

 

Музыка должна высекать огонь.

Бетховен

 

Вот мне и вспомнилось былое,

Куда Шопен меня нечаянно завлек,

Ну да, случалось и такое:

Боль и отчаянье, и был я одинок.

А вот теперь я вдруг застрял на спуске,

Где жить не пожелаешь и врагу;

Как это называется по-русски?

Рад бы сказать, да не могу.

С тобою, Фредерик, расстаться есть причина:

Я нынче к Людвигу записан на прием,

Каким-то чудодейственным огнем

Врачует он, как я, неизлечимых.

….........................................................................

….........................................................................

А вот и Он, на вид суров и грозен,

Но голос благодушно прозвучал:

Мой курс леченья Фугой без наркоза,

Сродни тому, как закаляется металл,

Конечно не для тех, кто вылеплен из воска.

Ну как, вопросы есть?

К чему вопросы, Людвиг,

Мне все ясно, я не струшу, - я сказал.

Он улыбнулся, помолчал с минуту...

Ну так слушай!..

 

И я услышал Нечто, что словами

Не стоит и пытаться рассказать.

 

 

СЕНТЯБРЬСКИЕ ЭТЮДЫ

 

Знойное лето наконец-то позади,

Гортензия умерила свой пыл,

А дождь... где же ты раньше был?

Утонем мы теперь, того гляди.

Ветер задул последний солнца луч,

Завербовал армаду странствующих туч;

Так в беззащитном маленьком саду

Сентябрь взимает с лета мзду.

 

***

 

Сентябрь, дождливый и холодный,

Похоже, вдруг повеселел,

И в качестве особой льготы

Расцвел морозник снежно-бел.

Тоскуют астры, плачет роза,

Безвременник все песни спел,

А он, стряхнув листок березы,

Один сиятелен и смел.

 

 

ИНТЕРМЕЦЦО

 

Сентябрь топорщится ветрами и дождем.

Мне остается - лишь бессвязными стихами.

Против теченья времени идем,

Вдвоем в изгнании моем,

Вот и июль уже не за горами.

 

 

***

 

Конвейер ночей и дней,

Запущенный давным-давно небесным боссом,

Опять работает все чаще вхолостую -

Вина инфляции: нет спроса.

 

 

НАДЕЖДА И МЕЧТА

 

Ожидания угрозы пока надежда теплится, -

Опаснее всего:

Надежда лишь заманивает душу в сети лживых грез,

Парализуя мозг и волю,

Вот и лови ее потом за хвост!

Но как же без надежды жить? - вопрос,

Что остается без ответа.

 

А вот мечтать не вредно, если есть о чем,

С мечты, как и с ребенка, взятки гладки,

Она не обещает ничего,

А ежели и улетит бесследно,

Не оставляет мутного осадка.

 

 

ДВЕ ЖЕНЩИНЫ

 

Кто для меня они? Отвечу кратко:

Одна - загадка и мечта,

Другая - жизнь,

Я жизнью ей обязан,

Не пожалел бы для нее своей.

Но в том-то и судьбы сарказм:

Теперь на шее я у ней.

А та, кого назвал я первой,

Было бы правильней - второй,

Она - игра воображенья,

Стимул для новых откровений

И примирения с судьбой.

 

 

МАРИНЕ О.

 

Я о тебе, подруга дней моих безумных,

Нередко думаю среди ночей унылых.

Давно, о как давно то было,

Тому десятки, сотни лет назад.

Пора бы нам обоим на покой, но нет,

Нет, нет и нет!

По-прежнему мы молоды душой,

Такими и покинем этот свет,

Чуть раньше или позже;

Тебе желаю - на вершине,

А я, к несчастью, - у подножья.

 

 

ТАМОЖНЯ

 

Что быстрее всего теряешь при жизни?

То, что всего труднее дается, -

Счастье!

А вот горе и боль нескончаемы,

Так же, как и любовь, если это Любовь.

Таков мой багаж при подходе к таможне,

Там он будет изъят, уничтожен,

И к безлюдной реке

Выйду я налегке.

 

 

***

 

Под грохот грома похоронный,

Смываемый потоками дождя,

Я все сползаю и сползаю вниз по склону,

Нигде опоры не найдя.

Над пустотой уже повисли ноги,

Еще немного - и конец?

Но приподнял меня с земли

Нездешний голос строгий:

Так как же ты посмел, наглец,

Своим вопросом докучать мне,

Я отмеряю каждому свой срок,

Но это тайна под семью печатями,

Вот и ты получил заслуженный урок.

Ступай же прочь, и впредь меня не зли,

Не вопрошай и не скули.

 

 

***

 

Опять рой ос

Без спроса налетает,

И каждая ужалить побольнее норовит.

К утру, после почти бессонной ночи,

Обычно я искусан так,

Что кровь кипит,

И мысли пробуждаются со скриптом.

Потом полдня меня приводит Шуберт в чувство...

 

 

ФРАНЦ ШУБЕРТ. «СКИТАЛЕЦ»

(Этюд-фантазия)

 

Вдвоем в горах прошли мы путь немалый,

Без конца бушевали грозы,

Недолгим бывало затишье,

Устали и промокли.

Но солнце разогнать сумело тучи,

Мы взбодрились,

Cпустились с гор и вышли на равнину,

Там и расстались.

 

 

НА ПЕРЕПРАВЕ

 

Природа здесь скудна, уныла -

Совсем не то, что я оставил;

Она как-будто бы застыла

У вечности на переправе

Из мира света в мир теней,

И все темнее, все мрачней.

Солнце сюда почти не светит,

Зато здесь вольно дышит ветер,

В глаза вздымая из-под ног

Местами снег, порой песок.

Растет один чертополох,

Ну даже он совсем засох,

А сочных трав нет и следа.

Занес же черт меня сюда!

 

 

ОСЕННЯЯ ТЕМА

(Экспромт)

 

Октябрь свои собирает пожитки;

Цветы забыты, отцветают и листья,

Оголяются деревья и кусты,

Своей наготы не стесняясь,

Улетает гусей запоздалая стая.

А октябрю уже ноябрь в затылок дышит,

Приемыш и вассал зимы

И тьмы посланец.

Тьма колышется, на землю опускаясь

Липким покрывалом.

Затишье, равнодушие, усталость...

 

 

СТРАТЕГИЯ САДА

(Ноябрьский сонет)

 

Заблудилось солнце в тучах,

Теперь вернется к нам не скоро,

Дождь за окном беснуется, канючит,

Но не возьмет он нас измором.

 

Сад до последнего листа

С насильем осени сражался;

Теперь притих, возможно подустал,

Но ветви не сложил, - поглубже окопался.

 

И вот, в открытый не вступая бой,

Готов поспорить он с зимой

И одержать над ней победу,

Как и бывало всякий раз.

 

И я всегда его примеру следовал,

Да вот неведомо - удастся ли сейчас.

 

 

ПРЕРВАННОЕ СТИХ...

 

Как, год уже прошел? Ну хорошо,

Вот и посмотрим, что там впредь.

Да, отчего бы нам и впрямь не посмотреть,

Вопрос: увидим ли?

Что-то сомнительно, а впрочем,

Здесь в пору бы поставить многоточие...

 

Но что-то, видно, мыслей прервало

Его течение; вот так он и не завершил

Свое сти-хо...

 

 

БОЛТОВНЯ

 

Ну как улов? - небось хорош?

Когда бы так - поймал на грош.

А ты не врешь?

Поймал ерша, уклейку, больше ни шиша.

Иссяк, выходит, водоем?

Лишь мелюзга осталась в нем.

Не унывай, придет пора,

Еще поймаешь осетра.

С утра немного отдохнешь,

А там, глядишь, и дождь пройдет, 

И будет вновь улов хорош.

Какой улов? Из слов?

Вот-вот.

 

 

ИЗ ДНЕВНИКА

 

Сегодня потерпели неудачу душа и мысль;

Весь день где только не скитались -

И на земле, и в поднебесье,

А вернулись с пустыми руками.

Быть может, будет ночь удачней?

Остается надеяться.

 

 

АНЕСТЕЗИЯ

 

Ну вот, обильный снегопад -

Взыграла вьюга.

Но не напуган я, а рад

Разгулу буйному стихии:

Полезно даже мне

Замораживание -

Отменная анестезия.

Ну а потом уж как-нибудь

Сумею я продолжить путь.

 

 

ЗООСАД

 

А что там на Большой Земле?

Вполне возможно, Путин-лев,

Но не гиена, не шакал,

Из тех, кто власти возалкал

На этой грешной Незалежной;

И не дворовая собачка,

Которая ради подачки

Своим хозяевам в угоду

Визгливо лает на погоду.

В Европе споры из-за санкций,

Британцы - за,

Против - германцы;

Там из кармана христиан

Отныне кормят мусульман.

В Британии волчицу Мей

Сменил очередной пигмей,

Чем-то похожий на макаку,

Всегда он рад ввязаться в драку.

В заокеанском поднебесье

Все больше похвальбы и спеси,

Пустопорожние дебаты -

Республиканцы, демократы.

В фаворе Байден - старый лис,

Он Трампа-петуха загрыз

И ныне держит курс Обамы,

Но лис хитрее обезьяны.

У них от жизни полнокровье

Свобода лже- и пусто-словья,

И выбор, как всегда, завидный,

И неподкупная Фемида.

Таков был этот зоосад,

Который я без сожаленья

Покинул сотню лет назад

В период переохлажденья.

 

 

ЗАСТОЛЬНЫЙ СОНЕТ

 

Какое нам, однако, дело

До затерявшихся на спуске?

Самое время подоспело

Для стопки водки и закуски.

 

Уф, хорошо! За тех, кто дома

Сидит в уюте и тепле,

А если и навеселе,

Ведет себя солидно, скромно.

 

Кого нисколько не колышет

Гром за окном, скрипач на крыше,

Несчастья ближних и далеких,

Мой путь во мраке одинокий,

 

Кто добродетелен, не скуп.

Однако, не остыл бы суп.

 

 

ПРОЩАЛЬНЫЙ СОВЕТ

 

Спуск по самому краю обрыва,

Тусклый свет чуть освещает узкую, неровную тропу.

Иду бочком, спиной к скале прижимаясь,

Никаких не питаю надежд, ни о чем не мечтаю,

Ворона каркает мне вслед;

В горле застрял, как кость, сонет на полуслове,

Никак его мне не отхаркнуть.

А вот прощальный мой совет

Тому, кого когда-то ждет подобный спуск:

Будь ко всему, товарищ, наготове,

Но и не трусь.

 

 

ЕЩЕ ОДИН ДОН КИХОТ

 

Смех - это вызов судьбе.

Чарльз Чаплин

 

Плевать она хотела на мой вызов!

Вооруженный музыкой, стихами до зубов,

Подобно старому вояке дон Кихоту,

Я становлюсь посмешищем ворон.

Мечусь туда-сюда по своему болоту -

Карр! Карр! - занятная картина;

Эй ты, трусиха, выходи!

Карр, карр, карр, карр! -

Она неуязвима.

 

 

ПРОЩАНИЕ

 

Но как же долго длится этот спуск!

Я попытался разглядеть вершину,

С которой он и начался,

Но всякий раз ее скрывали облака -

Уж очень высока была вершина.

Теперь наверное на уровне я моря,

Но путь ведет все дальше вниз.

Прощай, дружище Игорь Горин,

Что бы там ни было, держись.

 

 

ИНТЕРМЕЦЦО

 

Пора заканчивать,

Пока я худо-бедно жив на спуске.

Но потерпите, все никак:

Ведь я оставил на закуску

Того, кто будучи вдали,

Стал для меня теперь всех ближе,

Кого всем сердцем полюбил,

Но так, увы, и не увижу.

Жизнь не прощает остановки,

Вот и живи, пока ты жив.

Вперед, вперед, и поспеши,

Еще есть время до зимовки.

 

 

ЧАСТЬ 2. МЕЧТАТЕЛЬ

 

Кто поклонился мне, тому отвечу дважды...

Жоаше́н Дю Белле

 

НЕЗНАКОМКЕ

 

Светлане И.

 

Вновь продолжаю путь с рассветом

Метр за метром, вниз и вниз,

И вдруг слова привета с дуновеньем ветра -

Вот удивительный сюрприз!

Мне вспомнилось:

"Я имени ее не знаю

И не хочу узнать."

Откуда ж здесь душа едва ли не родная

И как меня сумела отыскать

На спуске, где я погибаю?

Кто ты такая? Кто такая!?

Но не дано мне это знать.

Я продолжаю путь метр за метром,

В ушах еще звучат слова привета -

Нежданная от жизни благодать.

 

Но как же все-таки могло случиться так,

Что та, кто от меня была всех дальше,

Всех ближе стала мне отныне?

В ее словах участие нет фальши,

Они озвучили пустыню.

Быть может, я и заслужил такой подарок

Холодных и бесчувственных небес;

Последний догорал в душе моей огарок,

Явилась ты - и я воскрес.

Спасибо, милая.

 

 

ВДАЛЕКЕ

 

Неужели нашла свою нишу душа,

Где себя не почувствует лишней!

А там вдалеке сонно листья шуршат,

Но все тише и тише.

Я давно подневольно куда-то иду

По самому краю ущелья.

А гортензия все еще тлеет в саду,

Забывшем о летнем веселье.

Но раз уж нашла свою нишу душа,

Можно путь продолжать налегке;

И пусть себе листья там сонно шуршат

От меня вдалеке.

 

 

НОВЫЙ СВЕТ

 

Ну нет, не континент,

Мне до него нет дела,

Но свет души, который ты сумела

В мой темный угол донести.

Свети, свети!

Но и сама лови

Свет, мною отраженный;

И пусть не будет нам покоя,

Зато про мир вечнозеленый

Поют сердца, как соловьи.

Нечаянно мы нашли друг друга

Или так было суждено,

Но для меня теперь ты все равно,

Что долгожданный свет в окно,

И мой талант к твоим услугам.

За этот свет в моем окне

Я рад бы отплатить вдвойне.

 

 

ЗА РАБОТУ

 

Пишу, пишу, - кому?

Ну кто она такая? -

Реальность, плод воображенья,

Или я попросту мечтаю

Дать страждущей душе хоть каплю искупления?

Не все ль равно, не так уж это важно,

Пусть даже только лишь мечта,

Коль утолить она способна жажду,

Что породила нашей жизни нищета.

Так за работу, безымянный гений,

На поиск новых откровений,

Пусть смолкнет, наконец, тоскливая pieta*!

 

*PIETÀ - в переводе с итальянского, Пиета́, - сострадание, жалость, плач.

 

 

В АЛЬБОМ С.И.

 

Ее зовут недаром Света, Светочка;

Ее привет с другого края света

Для утопающего стал поэта веточкой,

Что помогает удержаться на плаву.

Случилось это не во сне, а наяву,

Во что мне до сих пор поверить трудно.

И стал чуть-чуть светлей мой путь безлюдный:

Я вновь не прозябаю, а живу!

 

 

***

 

Я на спуске - ты на подъеме,

Не утащить тебя бы вниз!

Пока же, вопреки земным законам,

Тебе лететь я помогаю ввысь,

Сам невесомость обретая.

Жаль, между нами ни моста нет, ни парома,

Но душам нет преград и вне пределов Рая.

 

 

НОЧНОЕ КАПРИЧЧО

 

А я уже соскучиться успел

По голосу ее;

Он для меня, как лучик

Звезды недосягаемо далекой.

А интересно, ближе будь она -

Ну, скажем, как луна, -

Светить смогла бы лучше?

Не только ночью, но и днем?

А впрочем, что гадать о том,

Чего заведомо не будет никогда.

Вот я исчезну без следа,

Мир обо мне забудет,

Станет ли ей темней чуть-чуть?

Или вообще кому-нибудь...

Ах, люди, люди!..

Спать пора, однако.

 

 

УЗНИК

 

Я не хотел бы стать обузой

Тебе, красивой и свободной.

Но я теперь всего лишь узник

Судьбе до пакостей голодной.

Но может, я несправедлив?

В мой горький быт елей подлив,

Она тебя мне подослала

А ты, нашла ли, что искала?

Не лай на ветер понапрасну,

Коль оказался взаперти;

Туда сумела ты войти,

Вот и спасибо, жизнь прекрасна!

 

 

ОДА ВЛЮБЛЕННОСТИ

 

Влюбленность - как дыхание Зефира,

Как освежающий глоток из родника;

С ней обойдешь хотя бы и полмира

И все не остановишься никак.

Вокруг цветы и ароматы, птицы, птицы,

Взволнованный вокруг ажиотаж,

Но Боже упаси тебя остановиться,

Или, что много хуже, оступиться, -

Тотчас рассеется мираж.

Мне не дано обнять ее

Хотя бы только взглядом -

Меж нами горы и года.

А окажись она со мною рядом,

Кто знает, что случилось бы тогда.

Влюбленность - как дыхание Зефира,

Как освежающий глоток из родника;

Вот и неси ее с собой по миру

Через преграды и века.

Влюбленность - сад вечнозеленый,

Мерцанье звезд сквозь облака,

Весенняя песнь ручейка...

Любовь — бездонна.

 

 

ПРИЗНАНИЕ

 

Я Вас люблю любовью брата,

а может быть, еще сильней.

Евгений Онегин

 

Вот именно: любовью брата,

Да нет, наверное сильней.

Я и мечтать не мог о ней,

Неся утрату за утратой.

Но ты сама ко мне явилась,

Раздуть смогла чуть тлеющий очаг,

И запылал он с новой силой,

Как пламя в доменных печах.

Я брел в безмолвии, в пустыне,

Где и нашел меня горячий твой привет;

Переменилось все отныне -

Мой засветился даже след.

 

Когда б ты знала, как опасно

Расшевелить больного барса;

Но барс-то ожил, и теперь

Вдруг стало ясно, что за зверь.

Отныне нет тебе покоя

От шуток, стонов или воя,

А виновата лишь сама,

Если ночами не до сна.

 

Но шутки прочь, пора серьезно

Сказать, моей ты стала музой;

Любовь и крылья не обуза,

Любовь - и счастье, и слезы.

Да, я люблю - любовью брата,

Скорей всего, еще сильней,

Так будет до скончанья дней

Моих, но я не виноват -

Сама ты виновата.

 

 

ВИДЕНИЕ

 

Ну вот и сам я не пойму,

Сон все же это или явь?

Внезапно солнце, воссияв,

Как ветром, сдуло злую тьму.

И вижу я, хоть и неясно,

Мне незнакомый, но прекрасный

Облик принцессы или феи

В сопровожденье райских птиц.

Пред ней готов упасть я ниц,

Но солнце скрылось, и виденье

Рассеялось в одно мгновенье.

Выходит все же, к сожаленью,

Что это был всего лишь сон

Или игра воображенья

Того, кто, кажется, влюблен

От самого себя украдкой?

Вот и еще одна загадка.

 

 

НЕОБХОДИМАЯ СЛУЧАЙНОСТЬ

 

Жизнью правят случайность и необходимость.

Карел Чапек

 

Вновь я скучаю по тебе,

Обнять когда-нибудь не чая;

Ты для меня нежданный дар небес,

Необходимая случайность.

 

Но ты ведь и сама не знала,

Что обретешь, меня найдя,

И как обогатит тебя

Ко мне проявленная жалость.

 

Жизнь, обращенная в руины,

Моя исторгнута из тьмы;

Вино из одного графина

Мы пьем, мы им опьянены;

 

Наши желания едины -

Такие мы.

 

 

В ОЖИДАНИИ

 

За все ее благодарю я,

Жаль, не могу расцеловать;

Но где еще найти я мог такую,

Кто сбросила б с меня невзгод тоскливых сбрую

И помогла мне снова жить начать!?

А ежели все это только сон

И Божью милостыню принял я за милость?

Но зазвонил нетерпеливо телефон -

Алло, алло! А, это ты...

Ну наконец, явилась.

 

 

ЛЮБИМОМУ ЧЕЛОВЕКУ

 

Я даже телом не так уж стар,

Но главный мой секрет не в этом.

Есть у меня особый дар:

Я, даже находясь вдали,

Способен приподнять с земли

Того, кто сам источник света.

Ну как, почувствовала это?

Да будешь ты в веках воспета,

А за меня молись.

 

 

ПОСТСКРИПТУМ

 

Ну вот и все, что я могу вам рассказать

О странной участи Поэта.

Сейчас он где-то очень-очень далеко от нас.

Бог весть, умолкла ли его навеки песнь

Или она еще продлится;

Во всяком случае, я буду первым, кто узнает,

И постараюсь, но не обещаю,

Когда-нибудь поведать вам об этом.

Ну а пока — прощаюсь.