О СОБАЧКАХ

СОБАЧЬКА

 

А.Ф. Буряк

 

...Корми только псину, гуляй с ним почаще,

И он будет преданней друга, жены...

И тёщу спасти он захочет, вдруг, вашу,

Если вы тёще хоть в чём-то нужны!

 

Да, пёс всё поймёт, и оценит как надо!

Коль любишь его, пёсик будет с тобой...

И пьяного встретить собачька так рада,

Она тебя ждёт, ты ей нужет любой!

 

 

Я думаю часто, что люди гораздо

хужее обычных дворовых собак.

Возьмём человека, ну и для контраста

собачьку, хозяин которой Буряк.

 

Собаки не врут – это им непривычно –

а люди, напротив, бессовестно лгут.

Смотрю я и вижу: с утра, как обычно,

Буряк и собачька по парку идут.

 

Собачька на рыцаря чем-то похожа -

своим благородством, осанкой своей?

Безумно красива она и пригожа,

важнА и степенна, как архиерей.

 

И кормлена псина, наверно, как надо,

лоснятся у псины от счастья глаза.

Пусть пьяный хозяин – она очень рада.

Она уважает его, как туза.

 

Как женьщину тёщу она обожает

и дочьку её – бурякову жену.

В кино и в театр всегда провожает,

и в спальню ведёт, если время ко сну.

 

Уж долгие годы собачька такая

на свете живёт. А хозяин её

по морде погладит: - Пойдём, дорогая,

сокровище наше и счастье моё…

 

 

ШАРИК

 

Закрутив сигаретку небрежно,

Зажигалочкой щёлкнув, курю.

Заодно и задумчиво, нежно

Стенке влажный автограф дарю.

 

Тут же Шарик родной ногу поднял –

Солидарность со мной проявив.

Детство я неожиданно вспомнил,

Совершая свой "водоотлив".

 

Гавкнул Шарик, зовя на прогулку

В парк осенний, где слева кусты.

И пошли мы туда переулком,

К той скамье, где нам встретилась Ты…

 

 

МОЙ СТАРЫЙ ПЁСИК

 

Мой старый пёсик – дворянин,

хотя – я знаю – беспороден,

как бюргер и как мещанин,

но бескорыстно-благороден.

 

Смышлён, беззлобен и смирён,

И длинноног, и длинноморден,

Когда будить приходит он,

то лает громко ”Guten Morgen!”,

 

Потом ведёт меня гулять

по улицам, дворам и скверам

на зависть прочим двортерьерам;

а к ночи поведёт в кровать…

 

 

БЛОКНОТ

 

Осенний сплин разлился по аллеям.

Иду и размышляю ни о чём.

И, может быть, о кое-чём жалею:

зачем я стал унылым рифмачом?

 

В конце заросшей узенькой аллейки,

в траве, некошеной который год,

увидел неказистую скамейку.

Присел и вынул старенький блокнот

 

из кожаной видавшей виды сумки.

Хранятся в нём "бессмертные" стишки.

В нём есть и неказистые рисунки

от неумело-вкрадчивой руки.

 

Но вдруг, от радости хвостом виляя,

приятель Шарик вышел из кустов.

Приветствовать меня задорным лаем

бродячий пёсик завсегда готов:

 

- Здорово, друг! А ты опять с блокнотом?

Пойдём гулять! Такая красота!

Я знаю за осоковым болотом,

ты не поверишь, чудные места!

 

И мы пошли тропинкой неприметной

туда, где вымахал чертополох.

И за прогулкой, думаю, секретно

с небес высоких наблюдал сам Бог!

 

 

ПОРТРЕТ

 

Что снится псу бродячему в подвале,

застигнутому злобною пургой;

дрожащему у труб теплоцентрали?

О чём грустит отверженец-изгой?

 

Как солнце красное, из полумрака

появится его хозяин-друг

и скажет, может быть:

– Привет, собака!

Ну, как проводишь без меня досуг?

 

А я скучаю на своём погосте.

Там, под землёю, непроглядный мрак.

И редко кто ко мне заходит в гости,

а как давно не слышал я собак…

 

Ты загляни ко мне весной, дружище,

как расцветёт душистый первоцвет.

Не знаешь, где найти?

А ты порыщи –

на памятнике должен быть портрет…