Одиночество
В ночных огнях оранжевого цвета
Качались ветви голые берез.
В порыве страсти ледяного ветра
Ты не смогла сдержать искринки слез.
Блеснув алмазом на ресницах, влага
Застлала взор. И вот уже весь мир
Рябит, сияет, словно из обшлага
Несметные дары достал факир.
Нефрит, агат, сапфир, карат рубина,
Топазов россыпь, желтый хризолит,
И лунный всплеск на всём аквамарина,
И тут, и там блестит александрит.
Всё хорошо. Но как-то неспокойно.
Дорожка от слезы так жжёт щеку!
Опять одна идешь аллеей хвойной,
Лишь только ветер, только боль в боку.
Боль. Это сердце ноет снова, снова…
И вот уж скоро дом. В нём дочь одна.
Ну почему всё в жизни бестолково?
И почему в попутчиках луна?!
Где ж этот Он, которому по праву
Соратница по жизни и жена?
Ах, где же тот, веселый, умный, бравый?
Ну где же тот, которому нужна?!
Он где-то есть, и он материален.
Приходит в дом, читает, ест и спит.
А как он спит? В любой из спален
С бирушами услышишь, как храпит!
Где ласковость, где нежные объятья?
Где по душам неспешный разговор?..
Есть лишь ему доступные понятья,
Другого он не чует из-за шор.
Да. За полоской узкой плотной ткани
Он видит только то, что впереди.
Хребты, обвал высоток мирозданья,
И обходные, без потерь, пути.
Он словно зверь. Он увлечен охотой,
И цель его – десятки терабайт
Того, что было, будет, есть… Колодой
Ложится на игру или офсайд.
Нет. Он порой бывает очень милым.
Заботливым, ранимым, как дитя.
Тем самым верным, нужным и любимым,
Тем, кто иссушит даже сырь дождя!
Но, вот беда, его такого – мало!
Как будто бы стесняясь сам себя,
Без боя сдал всё, что судьба взимала,
Отдал, всё то, что накопил любя.
Его б вернуть! Вернуть его из плена
Аморфных дум и мыслей ни о чем.
Не быть в печи-судьбы своей поленом,
Её не чуять слишком горячо…
Нефрит, агат, сапфир, карат рубина,
Топазов россыпь, желтый хризолит,
И лунный всплеск на всём аквамарина,
И тут, и там блестит александрит.
Кошмарный сон. Шикарный сон. Однажды,
Открыв глаза в начале самом дня,
Ты в будуаре, видя эти камни дважды,
Почувствуешь прекрасный цвет огня.
И в этом самом искрометном свете,
Вдруг вспомнишь ты, как в бликах фонаря,
Ты шла одна, тебя тревожил ветер,
И потому-то ты всплакнула втихаря.
Качались ветви голые берез.
В порыве страсти ледяного ветра
Ты не смогла сдержать искринки слез.
Блеснув алмазом на ресницах, влага
Застлала взор. И вот уже весь мир
Рябит, сияет, словно из обшлага
Несметные дары достал факир.
Нефрит, агат, сапфир, карат рубина,
Топазов россыпь, желтый хризолит,
И лунный всплеск на всём аквамарина,
И тут, и там блестит александрит.
Всё хорошо. Но как-то неспокойно.
Дорожка от слезы так жжёт щеку!
Опять одна идешь аллеей хвойной,
Лишь только ветер, только боль в боку.
Боль. Это сердце ноет снова, снова…
И вот уж скоро дом. В нём дочь одна.
Ну почему всё в жизни бестолково?
И почему в попутчиках луна?!
Где ж этот Он, которому по праву
Соратница по жизни и жена?
Ах, где же тот, веселый, умный, бравый?
Ну где же тот, которому нужна?!
Он где-то есть, и он материален.
Приходит в дом, читает, ест и спит.
А как он спит? В любой из спален
С бирушами услышишь, как храпит!
Где ласковость, где нежные объятья?
Где по душам неспешный разговор?..
Есть лишь ему доступные понятья,
Другого он не чует из-за шор.
Да. За полоской узкой плотной ткани
Он видит только то, что впереди.
Хребты, обвал высоток мирозданья,
И обходные, без потерь, пути.
Он словно зверь. Он увлечен охотой,
И цель его – десятки терабайт
Того, что было, будет, есть… Колодой
Ложится на игру или офсайд.
Нет. Он порой бывает очень милым.
Заботливым, ранимым, как дитя.
Тем самым верным, нужным и любимым,
Тем, кто иссушит даже сырь дождя!
Но, вот беда, его такого – мало!
Как будто бы стесняясь сам себя,
Без боя сдал всё, что судьба взимала,
Отдал, всё то, что накопил любя.
Его б вернуть! Вернуть его из плена
Аморфных дум и мыслей ни о чем.
Не быть в печи-судьбы своей поленом,
Её не чуять слишком горячо…
Нефрит, агат, сапфир, карат рубина,
Топазов россыпь, желтый хризолит,
И лунный всплеск на всём аквамарина,
И тут, и там блестит александрит.
Кошмарный сон. Шикарный сон. Однажды,
Открыв глаза в начале самом дня,
Ты в будуаре, видя эти камни дважды,
Почувствуешь прекрасный цвет огня.
И в этом самом искрометном свете,
Вдруг вспомнишь ты, как в бликах фонаря,
Ты шла одна, тебя тревожил ветер,
И потому-то ты всплакнула втихаря.
