На передовой
Чуть надтреснутое на морозе
Сине-серое вползает утро.
Мужичок, что нынче на извозе,
Исподлобья улыбнулся будто.
Мозг уставший пустотой наполнен
После суток неустанной брани.
Мне сегодня как-то так, пристойно,
В этой хмурой и дремотной рани.
Чуть с горчинкой нынче сигареты,
С никотином сизый дым клубится.
Стопку водки, и кусок галеты,
И в тяжёлом сне потом забыться.
Всполохи зарницы. Розовеет
Небо сумрачное надо мною.
С легким ветром по округе веет
Мирозданья призрачным покоем.
Два часа на все – на сон и отдых,
Коротки мгновения привала.
Это новичкам бывает трудно,
Мне же ничего – уже бывалый.
Разлепить почти что каменные веки,
Мышцы сжать – до хруста кости,
Из дремотной вырвавшись опеки,
Снова в бой, «к раскосой в гости»…
Сине-серое вползает утро.
Мужичок, что нынче на извозе,
Исподлобья улыбнулся будто.
Мозг уставший пустотой наполнен
После суток неустанной брани.
Мне сегодня как-то так, пристойно,
В этой хмурой и дремотной рани.
Чуть с горчинкой нынче сигареты,
С никотином сизый дым клубится.
Стопку водки, и кусок галеты,
И в тяжёлом сне потом забыться.
Всполохи зарницы. Розовеет
Небо сумрачное надо мною.
С легким ветром по округе веет
Мирозданья призрачным покоем.
Два часа на все – на сон и отдых,
Коротки мгновения привала.
Это новичкам бывает трудно,
Мне же ничего – уже бывалый.
Разлепить почти что каменные веки,
Мышцы сжать – до хруста кости,
Из дремотной вырвавшись опеки,
Снова в бой, «к раскосой в гости»…