Москва. Бутырский хутор. Часть вторая

Часть вторая

 

Ленька закончил в декабре 1949 года вторую четверть Куркинской сельской школы на пятерки. Начались зимние каникулы. За процесс учебы в мужской московской школе он не волновался. У Лёньки было некоторое преимущество. В сельских школах иностранный язык начинали учить со второго класса, а в московских школах с третьего. Фора была с целое полугодие. А то, что поладит в классе с пацанами даже не сомневался. Везде и всегда уважают умных и сильных. Учился Лёнька легко и без помощи старшей сестры, ловко драться научился в деревне, а там по любому поводу в ход шли кулаки. Боли Лёнька не боялся.

 

Десять дней январских каникул Ленька знакомился и притирался с приезжающими в новый Дом ребятами и местностью вокруг Дома. Он приехал первым из ребят его возраста. Через день пожаловала в Лёнькин подъезд семья Гаврюшиных на второй этаж. В этой большой семье из шести человек оказался Валерка ровесник Леньки. Еще через день приехала семья из четырех человек по фамилии Шнейдер с Володькой ровесником Леньки и Валерки. Три человека это уже сила. Подружились сразу и на долгие школьные года, пока жизнь не разбросала по всей Москве и куда подалее.

 

218 школа - обычная мужская московская школа, переполненная по самое некуда. Три смены. Первые классы находились на втором этаже. На первом - раздевалка, медпункт, учительская, буфет.

(Отступление: трёхзначные номера школ не говорили о том, сколько в действительности в Москве существовало действующих школ. Забавный факт: информация была секретной. На Хуторской улице в 1949 году работала женская школа номер 600. На Бутырском хуторе в 1951 и 1953 годах открылись новые школы под номером 250 и номером 252.

Телефонные номера школ в городских телефонных справочниках того времени отсутствовали)

 

Школа 218 находилась от Левого проезда Бутырского Хутора по расстоянию ещё дальше, чем Куркинская школа от деревни Юрово. Идти приходилось два с половиной километра по бездорожью через пустырь под высоковольтной линией ЛЭП-500, которая громко и заунывно гудела, Савеловскую железную дорогу и Дмитровское шоссе. Друзей зачислили в разные вторые классы, которые и без них переполнены. Сорок учеников в классе. Стояли четыре ряда парт по десять в ряду. Лёньку определили во Второй класс «Д», а был ещё класс «Е». Ходили в школу в две смены.

 

С первого учебного дня Ленька получил прозвище Светлый, с которым проучился оставшиеся восемь классов в разных школах Бутырского Хутора. Возражать на прозвище не стал, у всех в Москве прозвища, как правило, производные от фамилии. К тому же Лёнька вопреки всем законам природы был ярко выраженным блондином до восьмого класса, при родителях с абсолютно чёрными волосами. В деревне обычно говорили про такой феномен: ни в мать, ни в отца, а в проезжего молодца. Если бы Лёньке в глаза эдакое ляпнули, то он убил бы мерзавца из рогатки не раздумывая. Просто так природа захотела...

 

Высокую обезжиренную учительницу во втором классе "Д" звали Клавдия Алексеевна, как и мать Светлого. Возможно поэтому, а может потому, что Светлый был отличник, его подсадили за одну парту с местным отличником Славкой Потатуриным. В народе - Туркин. У Туркина на одном глазу бельмо.

 

Мать случайно опрокинула на голову пятилетнему сыну кастрюлю с горячей водой, когда тот вертелся под ногами на кухне. Часть волос на голове, часть щеки и глаз оказались изуродованы. Это не сказалось на общем развитии и умственных способностях пацана. Туркин-отличник и принимает участие во всех подвижных играх в школе и во дворе.

 

Туркин жил в бараке напротив дома Светлого. У семьи отдельная двухкомнатная квартира. В одной комнате жили Славка и его старший на год брат Володька. В другой комнате родители и младшая сестра Ленка. Отец работал на местной электроподстанции в системе Мосэнерго большим начальником. Мать домашняя хозяйка, как и мать Лёньки.

 

В школу бутхутовские ходили огромной толпой мальчишек от первого до седьмого класса. У родителей и в мыслях не было кого-то провожать до школы. Большинство ребят проживало в бараках с удобствами на улице. Где работали их родители сказать трудно. Большинство росло без отцов с матерями и старыми бабками, которым не было дела, как учатся их чада и проводят свободное время. С Бутырским хутором на юго-востоке соседствовала Марьина роща самый известный бандитский район послевоенной Москвы. Нравы Бутхута соответствовали соседским марьинорощинским. Правда, между собой районы не враждовали - слишком не равными были силы. Марьина роща была по численности в десятки раз больше.

 

Светлому и его друзьям Валерке и Володьке крупно повезло, что они учились в одной школе и в одних классах с местной барачной шпаной. В дальнейшем их знакомство помогало в уличной сложной жизни и спасало от многих неприятностей, в том числе быть жестоко битыми, если забредешь в барачные дворы.

 

Учителя в 218 школе нерадивых школяров по любому поводу лупили и указкой и кулаками и, что попадёт под руку. Никто и никогда родителям не жаловался, даже не приходило в стриженную голову. От родителей досталось бы больше и качественней в разы.

Больше всего полюбилось Светлому в школе смотреть диафильмы. Показывали их на последнем этаже в специально оборудованном классе. Показывали по темам, которые проходили в классе, и это случалось почти каждый день. Потом Светлый понял, что их училка, таким образом, отдыхала от неуправляемого второго «Д» класса со своей подругой из второго класса "Е", набивая в одно помещение два класса мелких школяров.

 

В школе Светлый первым делом записался в библиотеку. Библиотекарша - очкастая злыдня выдавала книги строго по программе. Светлый настойчиво приходил каждый день с прочитанной книжкой. Злыдня не верила, что он всё успевал прочитать и устраивала проверки. Через пару недель поняла, что Светлый читает очень быстро, зауважала и стала давать к обязательным книгам русские народные сказки, которые Светлый обожал. Библиотекарша перестала казаться Лёньке бабой Ягой и стала выглядеть вполне прилично, почти как его старшая сестра.

 

Весной на перемены неуправляемых диких школяров выпускали одновременно по звонку во двор школы. Представьте себе рёв переполненного стадиона "Динамо", когда Эдуард Стрельцов забивает гол в ворота Яшина и добавьте канонаду на Курской дуге, когда сошлись в смертельном бою тысячи танков. Вот этот рёв, грохот и адский шум отдаленно напоминали начало любой перемены в школе 218.

 

Школярам разрешалось ходить "на головах" или играть в «козла», «отмерново» в "чеканочку". У Лёньки оказалась феноменальная способность прыгать с места в длину. Он всегда оказывался первым, среди тех, кто дальше прыгнет в своей возрастной категории разумеется. В «отмерново» это способность оказывалась решающей, и Лёньке никогда не стоял буковкой «Г» и через него не прыгали и при игре в «козла».

 

Школа и Улица уважали сильных, слабых просто лупили, кому не лень. Нравы первобытной жестокости после беспощадной войны, которая прокатилась и по малолетним душам.