Тропинка к роднику
- Дедушка, расскажи сказку.
- Я уже рассказал тебе все сказки, какие знал, а повторяться не люблю.
- Тогда расскажи быль.
- Быль? Ну, ладно. Быль о твоём брате Симоне.
- Но он же умер. Не хочу слушать о мёртвых.
- Но разве ты не любил его?
- Не очень. Он был плаксой и ябедой.
- Не потому ли, что ты его обижал?
- Я его не обижал!
- Тогда почему же он плакал?
- Ну... Да, иногда я злился на него. Но он сам...
- Тсс, никогда ни о ком не говори: «Он сам виноват». Ты же не судья, даже не полицейский. Ты просто мальчик, такой же, каким был Симон. И чем раньше ты поймёшь это, тем лучше. Вот почему я хотел рассказать тебе, что с ним стало в тот день...
- Я знаю, дедушка: он умер.
- А что было потом, ты знаешь?
- Его отвезли на кладбище.
- Значит, ты ничего не знаешь.
- А чего я не знаю? Расскажи.
- Хорошо. Слушай внимательно.
Это было в тот печальный день.
Его жизнь выскользнула из темноты
и маленькой змейкой вползла в трещину расколовшегося времени. И попала в огромную пещеру, сверкающую звонкой капелью.
Симон огляделся - и онемел от изумления, и его сердце сжалось испуганной улиткой (у души ведь тоже есть сердце, и оно очень ранимо). Он увидел то, чего не видят живые: как, стекая по сталактитам скорби, капают, капают слёзы матерей, потерявших надежду, а стоящие внизу ангелы собирают эти горькие капли в чаши печальных лун.
Симон поднимается на ноги. Теперь он не змейка, а нежно-оранжевый оленёнок. А перед ним - пустыня, усыпанная костями убитых людей, клочками неполученных писем, вздохами отвергнутых влюблённых и обидами нелюбимых братьев.
Он пошёл дальше, с каждым шагом становясь всё легче и легче, а небо над ним светлело, а земля под ногами покрывалась травой, посеребрённой хрустальными росинками.
Его манил аромат цветущей черёмухи. Наверное, где-то там, за розовыми скалами, его ждал лес.
«Какой чудесный запах! Не превращаюсь ли я в бабочку?» - подумал он, подходя к роднику, вытекающему из уст весеннего рассвета.
Родник пел так ласково, от его прохладной музыки сердце Симона развернулось большим золотым одуванчиком, жаждущим сладкого солнца и чистой воды.
Дедушка умолк.
- Дедуля, ты что, спишь?
- Нет, мой милый, мне показалось, что это ты уже уснул.
- Я не усну, пока не узнаю, что было дальше.
- Дальше? Да ничего особенного. Просто случилось ещё одно чудо.
- Разве чудо - это «ничего особенного»?
- Да, для того, кто привык к чудесам.
- А ты привык?
- Уже давно. Я ведь старше тебя в десять раз.
- Расскажи, какое чудо случилось с Симоном?
- А чудо было вот каким: Симон наклонился над родником - и ему в глаза хлынула яркая, живая красота, и он ахнул от радости: он увидел в воде себя, такого, каким был раньше, до того как болезнь съела в его теле весь свет. Этот вернувшийся к жизни прозрачный свет журчал так весело, прыгая по камням разноцветными лягушатами!
И вдруг отражение мальчика вынырнуло из воды и, выскочив на берег, сказало:
«Давай дружить!»
Так закончилась смерть твоего брата.
- Закончилась?
- Именно так. Открою тебе одну тайну: смерть - это весьма короткое приключение.
- Значит, Симону там хорошо?
- Конечно, ведь друг не обижает его.
- А я его обижал... Он, наверное, никогда меня не простит.
- А ты каждый вечер, перед сном, проси у него прощения - и вскоре тебе станет светло и легко. И Симон войдёт в твоё сердце.
- И я перестану бояться мёртвых?
- Ты станешь сильнее любить живых.
