У. Шекспир. Сонет 12

When I do count the clock that tells the time,

And see the brave day sunk in hideous night;

When I behold the violet past prime,

And sable curls all silver'd o'er with white;

 

When lofty trees I see barren of leaves

Which erst from heat did canopy the herd,

And summer's green all girded up in sheaves

Borne on the bier with white and bristly beard,

 

Then of thy beauty do I question make,

That thou among the wastes of time must go,

Since sweets and beauties do themselves forsake

And die as fast as they see others grow;

 

And nothing 'gainst Time's scythe can make defence

Save breed, to brave him when he takes thee hence.

 

 

Когда я считаю удары часов, сообщающих время,

и вижу, как прекрасный день погружается в отвратительную ночь;

когда я смотрю на отцветающую фиалку

и на соболиные кудри, сплошь посеребренные сединой;

 

когда я вижу голыми, без листвы, величественные деревья,

прежде укрывавшие от жары стадо,

и зелень лета, всю увязанную в снопы,

которые везут на дрогах, с белой колючей бородой;

 

тогда я задаюсь вопросом о твоей красоте,

понимая, что ты должна исчезнуть вместе со всем, что уничтожено временем,

поскольку все прелести и красоты пренебрегают собой

и умирают, как только видят, что подрастают другие,

 

и ничто от серпа Времени не может защитить,

кроме потомства, которое бросит ему вызов, когда оно заберет тебя отсюда.

 

Мой вариант.

Когда идут часы, удары я считаю,

И вижу, как прекрасный день уходит;

Когда смотрю фиалка отцветает,

И кудри обретают серебристый вид;

 

Когда стволы деревьев голые стоят,

А летом тень давали стаду;

И зелень лета поменяла свой наряд,

На жёлтые снопы, которые везут седые деды;

 

Тогда я задаюсь вопросом о красоте твоей,

Зачем она возникла, а потом исчезнет,

Не думая о том, как сохранить её,

Когда потомство подрастёт и жизнь твоя угаснет.

 

Серп Кроноса с тобою беспощаден,

Лишь наши дети пролжают жизни бег.