Весомое предупреждение (Маленькие истории)
Старый дед Прокоп, шаркающей походкой ковылял из сельпо в сторону своего двора, окрылённый новой идеей. До его ушей дошло, как один из сельчан нечаянно разлил самогон на семенной картофель, а позже, летом, на всходы из этих клубней не присел ни один колорадский жук. Растущая, как на дрожжах, идея, не давала старику покоя, и он поспешил приступить к её реализации.
Вскоре поспела заготовленная брага. Дед одолжил у соседа аппарат, уединился в баньке и принялся производить своё добротное «инсектицидное» средство.
Тем временем, старуха растопила русскую печь и приготовила для запарки скоту огромный чугун с картошкой. Осталось залить воды и задвинуть его к пышущим жаром углям. Эмалированного ведра с водой на обычном месте не оказалось, и она вышла на его поиски. Тут зашёл дед с ведром, в которое он слил первач. Кликнул старуху, та не отозвалась. Он - во двор.
Разминувшись с дедом, из сеней появилась баба, глянула, ведро на месте. «Видно, старый воды принес», - подумала она и вылила содержимое в чугун, задвинула его в печь, закрыла заслонкой и ушла за новой порцией дров.
А тем временем, все действия продолжали развиваться, как на театральной сцене и по писаному сценарию. Заходит дед – в ведре пусто. Он ковырнул пальцем темное пятно на дне, дырки там не было. Подслеповато начал все вокруг осматривать. И лишь, когда его взгляд зафиксировался на печной заслонке, в душу закралась страшная догадка, которой в самое ближайшее время предстояло сбыться.
Именно в этот момент потянуло сквознячком, устроенным старухой, появившейся с большой охапкой дров на пороге. Звук открывшейся входной двери совпал с громоподобным взрывом в печи. Заслонка с силой, в сопровождении облака из пламени и чёрной сажи вперемешку, вылетела в сторону окна, расположенного напротив, по пути, разбив подвешенную к потолку электрическую лампочку.
Когда всё, более-менее, рассеялось, на фоне кухонной перегородки стал вырисовываться дед, схожий с африканским чёртом. На вымазанном сажей лице, почти лишённом бровей и ресниц, появлялись и исчезали большие белки глаз. Это дед моргал.
Уши его шапки-ушанки растопырились и закрутились наподобие рогов. Особый колорит создавшейся картине придавал ухват, который дед держал в руке.
Картошка в печи горела синим пламенем, разбрасывая световые блики на происходящее, что, в свою очередь, нагнетало мистического воображения в создавшемся полумраке.
А баба, рассыпав дрова, расстелилась на полу, ухватилась одной рукой за сердце, другой, дрожащей, начала креститься. Губы её пытались прошептать привычную молитву, но приближение «нечистого» окончательно подломило её дух, и она свалилась в обморок.
