Стало чаще вспоминаться… Первое время специально подавлял воспоминания. Да и некогда было. Вечное «некогда» - сильная штука. Уходишь с головой в работу, семью, да куда угодно уходишь, лишь бы не вспоминать, не чувствовать, не быть заново виноватым, одни «не». Но душа – штука вечная, поэтому временной показатель «некогда» не имеет для неё никакого смысла.

Всё же, спустя годы, вспоминается уже совсем по-другому.

 

Знаете же, ребят, ну не люблю я эту тему. И денёк сегодня хороший. Погода прекрасная, ни облачка, жара за тридцать, лёгкий ветерок макушками, пробежка с утра прошла идеально.

Дружба началась ещё с училища. Я, Серёжка, Димка. Обычное дело. Вроде и не земляки, но друзья закадычные. Всё вместе: тренировки, учёба, самоволки, из-за них наряды, драки какие-то. К слову придётся, а драки мы осуждали.

Не помню, из какого фильма ли, книги ли, не помню откуда, нашей шуткой стал банальный вопрос «Ты меня бросаешь?» Вокруг него было много обыграно интересных моментов, сценок, просто шуток друг с другом, со сверстниками, которые переплетались между собой вынужденными зрителями и актёрами, местами событий, применённой техникой так ловко, что пару раз комбат грозился создать из нас театральную труппу и отправить с гастролями на картофельные сборы для всех студентов гарнизона. Эти события весело вспоминались в курсантские годы на сампо всем взводом.

Преподаватели на наш набор подобрались хорошие, все с опытом, без претензий и амбиций, спокойно проживали в глубинке и обучали будущих офицеров военному делу настоящим образом. По выпуску судьба нас троих раскидала в приказном порядке.

Вроде и недалёкий сейчас 2009-й. К тому времени мы с Димкой уже служили вместе, в одной части; вот что значит стремиться навстречу друг другу. Заезжаем в командировку посменно, как обычно. Вопреки сложившейся практике я заехал только во вторую смену, а это значит, что на всё готовенькое. Лагерь стоит, быт налажен, горючка, взаимодействие организовано. Красота, да и только! Димка, значит, всё это построил в первую смену.

– Ну, что, Дим, всё построил?

– А ты пройдись по палаткам, в баньку, спортзал, место хранения оружия, да посмотри. Всё, как в лучших домах Парижа и Лондона.

– А ты прям объездил все лучшие дома и в Париже, и в Лондоне, и в Риме тоже небось. Нам с тобой не видать этих мест до самой пенсии и ещё лет десять после.

– Ты, говорю, пройдись, посмотри, как это делается в лучших домах, а потом мне также построишь! – засмеялся Димка.

– Значит, не останешься?

– Вот ещё. Ваня, меня ждёт большая земля, отпуск, семья. А тебя вот это всё – обводя руками лагерь, продолжал язвить Димка, подтанцовывая под одному ему слышную музыку долгожданного отпуска.

– Покидаешь, меня, значит. Бросаешь на произвол судьбы?

– Легко, непринуждённо и стремительно! – смеялись мы уже оба.

Дружеский шарж был прерван лихим сигналом на выезд. Поскольку старая смена ещё не сменилась, а новая смена была полна сил и энергии, по готовности выехала сводно-сбродная группа из обеих смен. Как узнали уже на броне, предстояли разведывательно-поисковые мероприятия в горно-лесистой местности какого-то неблагонадёжного района.

– Ваня, радиостанцию забыл! Там, под моей подушкой! – бросил Димка, прыгая на моё место на броню. Ругаться на него нет времени, радиостанция всё равно не при мне… и я метнулся быстрее за ней. Выбегая из палатки, я видел, как Дима доходчиво объясняет водителю рекомендации не останавливаться из-за меня. Запрыгнуть на броню помешали мешки с песком у КПП и ребячество Димки, отпихивающего меня ногой, – Бросаешь меня, значит?

Я смог уехать на последнем БТР.

Шли с Димкой в ядре, периодически перешучиваясь. Поиск начался, как обычно, без суеты. На подходе к предполагаемой базе боевиков стало понятно, что мы идём не зря и Димка усилил головной дозор, шутки закончились. Спустя минут пятнадцать неожиданно завязался бой, развитие шло стремительно и практически бесконтрольно для нас. Оставалось только надеяться, что сосед справа нормально примет уходящих на него лесных братьев.

Правильно оценив изменение обстановки, я оттянул подразделение к соседу справа, перекрыв русло речушки. Сам же, оставив тройку при себе, усилил Димку. Наткнувшись на сопротивление выше по горе, боевики предприняли попытку уйти по тому самому руслу, там тоже получили по рогам. С начала боя не прошло и пятнадцати минут, поэтому никто не ожидал их скорейшего возвращения к месту завязки боя. Нет, мы-то с дозором их ждали и приняли. Но базу мы не знали, как они, и не могли предположить, что неожиданно они вылезут далеко позади слева из-под камней, там был ход.

Понятно, что пригнув нас огнём, основная группа бандитов уходила от преследования, но один-два уколотых явно спускаются к нам, прикрывая отход. Их судьба предрешена, но наша волновала больше.

Я немедленно кинулся к Димке камнями чуть выше и вовремя успел положить одного, но второй успел дать очередь. Получилось именно так, что я прикрыл Димку собой. Он добил второго; оставил при мне стрелка, все скинули нам ранцы и Димка дал команду выдвинуться на гору в ожидании новостей от соседа справа и в готовность догонять уходящую бандгруппу.

– Так всё-таки бросаешь меня? – на наш плоский юмор уже давно никто не обращал внимания, поэтому поворчать я тоже не постеснялся, да и больно было – Вот не зря ты двадцать девятого февраля народился!

– Ага, два чёрных пакета ты тоже забыл? – кисло, но всё же для вида улыбаясь, крикнул напоследок Димка. Зачем пакеты нужны? Ну, этой чудесной шуткой всех молодых встречают: для оторванных ног.

По итогам боя из потерь были только съеденный сухпай, простреленные ранцы и моя нога. Поскольку всё обошлось, то за простреленную ногу я ещё и получил от зампоспеца. Димка долго извинялся, переживал и всхлипывал порывами дружеской слабости, но мы быстро сошлись на том, что жизнь-то продолжается, ничего из неё не выкинешь, да и не надо.

Подошла и моя смена к концу. Димка приехал меня менять. Собственно, все наши офицеры так и жили, менялись каждые два-три месяца.

– Ну что, хромой, теперь ты меня бросаешь?

– Выходит, бросаю, Димка. – протянул я, как-то неестественно остановив вертевшееся колесо этой шутки, катившееся с нами уже последние лет десять. По паузе стало понятно, что Димка это тоже уловил и запоздало попытался спасти разговор:

– Без тени сожалений и внутреннего упрёка?

Но разговор так и не продолжился ни в каком виде.

Пересменка снова не случилась тихой. Снова неожиданный сигнал, снова лес в горах, снова поиск. Мы с Димкой в ядре. Нашли, надо собрать информацию для подготовки штурма – самый опасный период. Неожиданные гости сорвали подготовку и пришлось штурмовать практически сходу.

Всё случилось, «как в лучших домах Парижа и Лондона». База взята, потерь нет, но квартирантов оказалось маловато, а возвращения отсутствующих ждать после перестрелки не приходилось. На этой расслабленной ноте на ядро и напал очнувшийся в секрете дозорный лесных братьев. Двумя гранатами посёк всех.

Дозоры подтянутся к ядру через минуту, но работать быстро вряд ли смогут в поднявшейся неразберихе, когда ядро шмаляет по кустам во все стороны. Мы понимали, что зрительный контакт неизбежен через пару секунд, что недобитки будут добиты, но извечный последний вопрос «сколько наших» повис тёмным омутом. Последний недобиток вышел на нас уже только с пистолетом, но в упор. Даже размахнуться было не с руки. По ходу молниеносного развития ситуации Дима резким броском закрыл меня, выйдя на выгодную линию открытия огня, ведь вокруг братишки, и положил очередь в недобитка. Расстояния и расположения стрелков были критическими, каждый из нас автоматически отстрелялся по нападавшему и все уже понимали, что опасность миновала, когда смертник ещё только опускался на землю. Димка лежал тут же, без головы.

 

Через два с половиной года я снова вспомнил о нашей фирменной шутке. Ни разу она не звучала в наших телефонных разговорах с Серёжкой. Нет, она не забыта, наши сокурсники её массово подхватили в память о кавалере ордена мужества Дмитрии К. Она расползлась по всей стране и жила уже самостоятельной жизнью. «Ты бросаешь меня?» уже стал мемом в соцсетях. Но только не в наших с Серёжкой буднях.

А сегодня я её услышал в одном из репортажей по центральному каналу. Для многих это был только популярный мем, расползшийся неправильным узором мировой сети среди молодежи; даже не как вопрос, а как шутливое утверждение, ведь часто так бывает, что смысл теряется в массах или во времени. Но я точно знал, читая по воображаемым губам, к кому обращён этот мем. Знал я, знали наши сокурсники …

Весной 2012-го Сергей С. накрыл собой гранату, упавшую под ноги ему и его товарищам. Умер не сразу, задав мне свой последний вопрос: "Ты бросаешь меня?". В этот момент где-то далеко во вселенной упала ещё одна безымянная звезда Героя. Звезда упала, а загадать-то и нечего. Почему безымянная? Да много их, героев, а мы всех и не знаем.

Многие говорят, что важны поступки, которые совершает человек, поскольку именно они являются отображением души человека. Вот и Дима, и Сергей, совершили свои поступки. Да, конечно, это всё так. Верно. Только свободен ли человек в своих поступках? Ведь он совершает их безусловно своей волей, но в результате каких-то мыслей или слов, и не только своих…

Вот Димка с Серёжкой настоящие герои! Вспоминайте их, ребят, почаще.

Что? Сильно хромаю? Да не люблю об этом говорить…

Как я ответил на последний вопрос? Как всегда. "Без тени сожалений и внутреннего упрёка…"

-

 

15.07.2021 г. Москва