Катрен и лягушачьи лапки 8.88
Глава 8.88
Там, где кошки цветут
Кошка и человек давно совместно проживают друг с другом на взаимовыгодных условиях. Неопытные люди, заведя кошку, часто останавливаются в позиционном тупике. Их поражает кажущаяся принципиальная противоречивость и отсутствие полноценной логики, ибо в представителях кошачьих подчас переплетаются свирепый нрав и нежность к хозяевам; хладнокровие в одних и страстность в других обстоятельствах; хитрость и продвинутый интеллект; а также яркое проявление защиты окружающего обозримого пространства, выражающееся в неприятии переездов, смены и перестановки мебели, попыток удалить животное, хотя бы и временно, с облюбованного им места. Несомненно кошка не считает человека своим хозяином. В отличие от собаки, которая лает о том, что: «Как хорошо, что у меня есть хозяин», кошка даёт понять: «Хорошо, что я есть у человека».
Среди оглушительно тягостной тишины и волнующего запаха разлагающегося пивного осадка, дразнящего заложенные слизистой оболочкой ноздри владельца куска земли, на котором обосновалось бревенчатое запущенное строение, послышался заспанный вкрадчивый голосок:
- Хозяин! Хо-зя-ин!
Домик состоял из одной скромной квартиры, узенького коридора, совмещённого санузла и, конечно же, крохотной, но уютной кухни. Да и вовсе это был не домик, а дом, - и не бревенчатый, а панельный в спальном районе новостройки промышленного густонаселённого города, этакий прямоугольник девятиэтажного ассортимента с ярким, но чуть обшарпанным фасадом, где в одном из четырёх подъездов, на пятой лестничной площадке с внутренней стороны закрывающейся фанерной двери обосновался некий подозрительно мыслящий субъект. Что касается интерьера его холостяцкого жилища, то он напоминал изысканный пылесборник профессионального тунеядца. Сам субъект запойными периодами находился в поисках неописуемого и непонятного и, наверное, никому ненужного. Приборка здесь производилась строго по праздникам, которые не входили в красные дни календаря. Праздники эти начинались довольно-таки неожиданно для единоличного собственника, то есть в то время, когда он начинал одуряюще повсюду чихать от бесполезного бытового хлама, трухи и доморощенной шелупони. И действительно, его квартирка состояла из одной скромной комнатки, узенького коридорчика с крохотной кухонькой и совмещённым стандартным санузлом.
- Хозяин! - завораживающий голосок повторился.
«Странно», - выжидающе задумался, лёжа на жёстком оранжевом диване, упитанный невзрачный мужчина средних лет. - «Вроде, де-факто проживаю один; гостей ни вчера, ни сегодня ещё не приводил. У бдительных соседей за стенами погрузилась гробовая тишина. И всё же, поблизости распространяются слабые вибрации воздуха. Кто здесь?»
Взор мужчины остановился на комнатном подоконнике, где неожиданно образовался грациозный кошачий силуэт. Представитель мохнатого семейства шершавым розовым язычком упоённо облизывал свои передние лапы и непроизвольно поглядывал в противоположную сторону. Мужчина заметил, что деревянная кошка, которая выполняла роль величественной статуи возле неказистого телевизора, непреднамеренно и безосновательно пропала.
- Вот дела! Ты откуда появилась, красавица? Или красавец? - вслух пробормотал местный обыватель.
Ответ не заставил себя долго ждать:
- Какие вы парадоксально удивительные люди! Не можете отличить элементарного. Кошка я. Кош-ка! Не заметно?
От внезапного душевного смятения мужчина рефлекторно выпустил лишние выхлопные газы, поднялся в полный рост; но обе ноги, резко подкосившись, не смогли удержать массивное тело, и оно стремительно и громоподобно повалилось на пол.
- Не ушибся? Кстати, познакомимся? Катрин. Но, вы, люди, всегда упрощаете первоначальное до примитивного. Можешь звать меня, Кэтти. Полагаю, ты ещё не скоро начнёшь членораздельно говорить, а потому, не трудись озвучивать своё имя. Я всё знаю. Ну, давай, поднимайся потихоньку. Ничего не нахожу захватывающего в том, что ты стал понимать кошачий язык. Да, именно так. Не я общаюсь с тобой на человеческом языке, а ты вплотную приблизился к прекрасному.
В жизни много удивительного. Человек думает, что уже видел самое удивительное, то самое, что объединяет все сказочные сны в невероятную фантастику, существующую в действительности, и полагает только одно — удивляться больше нечему. А если и есть чему, то разум не сможет выдержать большего. Но шокирующие вещи продолжают происходить с нарастающим комом, и разум выдерживает, и человек продолжает жить. Он удивляется по любому поводу, пока фантастические события для него остаются чем-то новым. Но разумеется, со временем ощущение новизны сходит на нет. Всё новое в конце концов приедается, и много времени для этого не требуется, и по большей части становится серым и убогим, как крысиная шкура.
Однако, общение с кошкой то ли на кошачьем языке, то ли на человеческом, наяву для свалившегося вниз мужчины стало шокирующем фактом, который не вписывался в здравую логическую конструкцию развитого мозга.
- Ты разговариваешь? - только это и смог выдавить из себя обыватель скромного жилища.
- Просто прими данный факт как состоявшийся феномен.
Кошка мягко спрыгнула с подоконника, лениво подошла к лежащему человеку, нежно мурлыкнула и облизала его левое ухо шершавым язычком. Мужчина, немного оправившись, поднялся на ноги, осторожно взял мохнатую прелесть и аккуратно поместился с ней на диване, поглаживая её вдоль шерсти.
- Вот и познакомились, - снова едва выдавил короткую речь человек.
- Угу. Так, давай сразу к делу. Что там с Тугриком случилось? - спросила Кэтти.
- Чего?
- Ничего! Повторить наводящий вопрос? Очевидно, со слухом у тебя всё в порядке.
- Я пока ещё не совсем отошёл от психологического шока. Откуда тебе известно о прозе?
- Мяу-мяу. Ой-ой-ой! Мне известно многое и даже более, чем предостаточно. Посмотри в опустевший угол. - Кэтти кивнула в сторону телевизора. - А ведь ещё минут десять назад я там сторожила необозримое пространство прошлого будущих пережитков и являлась частью необъятного абсурда обетованного перепутья необъяснимой девственности беспредельных параллелей межгалактического интима. Но хватит. Надоело. Хочу общения. Кстати, где хозяин злачного заведения?
- Какой хозяин? По-моему, хозяин валяется на диване, ещё до конца не оклемавшийся от театрального трюка.
- По-твоему, вряд ли что правильно. Домовой, спрашиваю, где?
- Домовой?
- Ну, что за глупые повторения вопросительных слов? Именно! Дяденька Домовой! Он и есть настоящий хозяин. Меня мучает томительная животная жажда. Хочу молока!
- Могу пива ядрёного налить.
- Фу! Гадость! Потому и требую управляющего. Где же он?
- Не знаю. Я его никогда не видел и не ощущал.
- Ну и дурак! Докатился до распутной таборной жизни. Даже хозяин сбежал. Случайно не сможешь раскрыть символический смысл не удобопроизносимой аббревиатуры: «придурок лагерный»?
- Стандартный вопрос! Почему именно я должен на него ответить?
- А у кого ещё спросить?
- Кэтти! Не ругайся, милая. Сейчас прошлёпаю до магазина и принесу свежего молока.
- И рыбки не забудь, дружочек.
- А тебя не пронесёт случайно от молока совместно с рыбой?
- Не нормальный что ли? - аристократически облизнув лапу, кошка посмотрела на мужчину своими очаровательными зелёными глазами. Её лапка казалась совсем безобидной, но в ней скрывались острые когти. Человек их видел, а порой даже мог и почувствовать. - Пока собираешься в дорогу, лучше расскажи-ка по-быстрому, куда подевался застенчивый Тугрик? По устоявшимся правилам ещё в предыдущей главе надо было поведать о его авантюрных похождениях.
- Но, дорогая Кэтти! Ежели ты внимательно читала...
- Не читала, - небрежно перебила кошка, - следила. Просто следила.
- Хорошо. Пусть будет так. Тогда ты могла заметить кое-что важное. В этой прозе нет устоявшихся правил. Здесь нет прописной морали, элементарной этики, а также узнаваемого стиля и определённого жанра. Неслыханные подвиги Тугрика намеренно не стал публиковать в прошлой главе, дабы избежать ожидаемого читателю перехода на следующего героя повествования в соответствии с элементарными установленными принципами описания. И потом, он попал в патовую экстремальную ситуацию. Гораздо сложнее, чем Матильда. Не особо хочется излагать о подобных местах. Я не спешу и морально готовлюсь выразить всеобщее негодование о предполагаемой глубокой заднице, в которой оказался лучший друг Катрена.
- А я уже было подумала, что ты совсем о нём позабыл, писака хренов. Как поклонница бессознательно вдохновенного творчества, даже расстроилась слегка. Говоришь, что нет правил? Надеюсь, ты не собираешься включать в отдельную главу нашу занимательную беседу?
- А почему бы и нет? Неужели тебе не хочется принять активное участие в романтическом связном повествовании?
- Не знаю, что и сказать. В горле чрезмерно пересохло.
Мужчина аккуратно сместил кошку на середину дивана, по-черепашьи поднялся, натянул на себя джинсовые шорты и неглаженую белую футболку с рисованным черепом на груди, обулся в резиновые «шлёпки» и вышел на улицу, где сразу же оказался в жёстких объятиях порывистого ветра. Летнее солнце клонилось к закату, краснея над ровными площадями дальних деревьев. Тень, будто прилепившаяся к пяткам мужчины, была длинной и уродливо тощей. Ближайший супермаркет находился всего в пятистах метрах. Очень кстати вспомнился незатейливый мотив, который в обычной ситуации можно было насвистывать по пути. Однако, путешествующий по заданному туристическому маршруту «подъезд — магазин», не умел надувать губы для воспроизведения какой-либо мелодии, а потому пытаясь прохрюкать философский текст, вызвал у себя и за всех благородное сдержанное негодование, ибо его рокочущий бас оказался настолько противен, что сидящие на ветках последние воробьи, расчирикавшись, не к добру улетели восвояси. И всё же, классическая мелодия дяди Феди «Человек и Кошка» не давала покоя и убаюкивающе проносилась в затуманенных мозгах подходящего к молочному отделу сомнительного субъекта.
