Утро, пробравшись в обитель певца...
Утро, пробравшись в обитель певца, у подушки присело,
И зашептало: – Отринь ты оковы Морфея, избранник.
Стилом тебя Каллиопа дарила, являя надежду,
Видеть усердие в бдениях гимнов творца и поэта.
Дальше денница избраннику муз и богов говорила:
– Гипноса чтить ты, конечно, обязан, но в меру, иначе,
Гнев Полигимнии можно навлечь и Эрато, безмерный.
Больших невзгод для поэта и Зевс сотворить не сумеет.
Будешь ты скуден, убог в изложении рифм, клаузулов,
Стих твой невзрачен и скучен, польется без Муз одобренья.
Встань же с зарею, восславь появленье Авроры и Эос,
Музы, увидев усердье твое, воздадут по заслугам.
Чудной поэтикой стих твой наполнится слух услаждая,
Станешь ты славен в кругу сладкозвучных потомков Орфея.
Бог Аполлон, покровитель Парнаса и Муз вдохновитель,
Взглядом своим благосклонным усердие в деле отметит.
Так на заре получал наставленья ведомый Богами,
Ритор, певец и поэт, сочинитель восторженных гимнов,
Кроноса сыну, могучему Зевсу осанну поющий.
Я же смиренно пытаюсь науку поэта постигнуть.
И зашептало: – Отринь ты оковы Морфея, избранник.
Стилом тебя Каллиопа дарила, являя надежду,
Видеть усердие в бдениях гимнов творца и поэта.
Дальше денница избраннику муз и богов говорила:
– Гипноса чтить ты, конечно, обязан, но в меру, иначе,
Гнев Полигимнии можно навлечь и Эрато, безмерный.
Больших невзгод для поэта и Зевс сотворить не сумеет.
Будешь ты скуден, убог в изложении рифм, клаузулов,
Стих твой невзрачен и скучен, польется без Муз одобренья.
Встань же с зарею, восславь появленье Авроры и Эос,
Музы, увидев усердье твое, воздадут по заслугам.
Чудной поэтикой стих твой наполнится слух услаждая,
Станешь ты славен в кругу сладкозвучных потомков Орфея.
Бог Аполлон, покровитель Парнаса и Муз вдохновитель,
Взглядом своим благосклонным усердие в деле отметит.
Так на заре получал наставленья ведомый Богами,
Ритор, певец и поэт, сочинитель восторженных гимнов,
Кроноса сыну, могучему Зевсу осанну поющий.
Я же смиренно пытаюсь науку поэта постигнуть.
