Дверь

Под кроватью было тихо. Бархатный полог, опустившись, упрятал девочку в свой мир, укрыв её от мира внешнего и оставив его заботы самим себе.

И совсем не было страшно – верно, потому, что и темно под кроватью тоже не было. Светились окна кукольного домика, стоявшего у стены. Кукольный домик был задвинут под кровать когда-то давно, когда прежний его хозяин вырос и уехал – наверное, за тем, чтобы подыскать нового хозяина домику.

Кто-то жил в домике, или, вернее, в этом мире за пологом. Шторы на окнах не давали возможности рассмотреть внутреннее устройство домика, не видно было и его жителей – они время от времени проходили мимо окон, оставляя за собой на шторах странные слабосветящиеся тени, которые таяли очень медленно – они будто присматривались к девочке, узнавая в ней знакомые им когда-то черты – и девочке казалось, что тени не исчезают, растаяв, а возвращаются к тем, кто их оставил, и рассказывают обо всём, что они увидели – снаружи. А в домике, скорее всего, готовились к ужину, время которого приближалось.

В кукольных домиках всегда кто-то живёт, даже если мы и придерживаемся иного мнения, подумала девочка.

И была здесь дорожка, она вела от крыльца кукольного домика в дальний угол этого мира. Там было темно. Почти. Что-то посверкивало – едва заметно, и, казалось девочке, приветливо.

Оглянувшись на кукольный домик (она так и не решилась постучаться), девочка пошла по этой дорожке, совсем не удивившись тому, что дорожка оказалась совсем не кукольной. Может быть, дорожка приноровилась к девочке или же девочка приноровилась к дорожке так, что было совсем не странно – идти по дорожке, ведущей от кукольного домика, что стоял где-то... Где?.. Когда?.. Это всё уже казалось не таким важным и девочка об этом не задумывалась.

Впрочем, и времени, чтобы задумываться, было совсем немного – дальний путь оказался недолгим, так явилась ещё одна особенность дорожки – приноравливаться к желанию путешественника – то ли пройти путь поскорее, то ли задуматься о чём-то важном по дороге, то ли посмотреть по сторонам – на этот мир, за пологом, который, почувствовав интерес путешественника, проявлялся всеми своими красками, слышался всеми своими голосами, манил всеми своими тайнами – и дорожка становилась широкой дорогой, на которой можно было встретить и других путешественников по этому миру.

В углу стояла дверь, маленькая, однако девочка могла бы пройти в эту дверь не наклоняясь. Видимо, дорожка в самом деле уменьшала или увеличивала идущего по ней так, чтобы в дверь можно было пройти не наклоняясь и не подымаясь на цыпочки к ручке.

Замочная скважина в двери – она-то и была тем источником света, что позвал девочку в путь от кукольного домика. Или то был домик девочки, которая жила в нём – в своём домике и пришла сейчас к этой двери в дальнем углу своего мира?

И эта дорожка... Кто её оставил?.. Кто здесь ходил?..

Рядом с дверью висел ключ, девочка увидела его, подставив к замочной скважине руку, тотчас же осветившуюся, и рассматривая в этом мерцающем освещении дверь и стену рядом с дверью.

На двери высветились слова, девочка прочитала:

Человек ты или зверь

Для тебя открыта дверь

Слова были знакомы девочке. Она слышала их когда-то давно, во сне.

Хрустальный звон раздался из-за двери. Девочка наклонилась к замочной скважине и посмотрела в неё. За дверью было зимнее утро, сияло солнце и хрустальный котёнок, бежавший за бабочкой, одно крыло которой было снежно-белым, со сверкавшей над ним снежинкой, а другое – солнечно-жёлтым. Снежинка время от времени перелетала от белого крыла бабочки к жёлтому её крылу, становясь над ним цветком одуванчика – он постепенно превращался в белый шарик пуха и взлетал от жёлтого крыла бабочки так высоко, что виделся уже звёздочкой на небе – а она, сверкнув котёнку, слетала снежинкой к белому крылу бабочки, сверкая над ним – чуть иначе, чем раньше. Зима уходила, прощаясь с бабочкой и котёнком, за которым шла весна, улыбаясь своей подруге зиме и цветам – они просыпались, прощались с зимой, расцветали и приветствовали весну.

Девочке понравился хрустальный котёнок, и он почувствовал это и на мгновение оглянулся, приглашая девочку в свой мир – а за дверью был его мир, и девочка это сразу же поняла, встретив взгляд его хрустальных глаз, будто бы знакомых ей – когда-то раньше, и тогда было лето, и лето было сейчас – в этом мгновении встретившихся глаз.

Девочка сняла ключ, вставила его в замочную скважину и повернула. Дверь открылась.

Первая публикация: форум Vingrad, 09.09.2009

Веб-архив: GZHDB