БАЛЛАДА О БЛАГОРОДНЫХ
Много лет назад побывал у меня в руках пожелтевший листок со статьей, вырезанной из газеты – приятельница принесла прочитать. Ни автор статьи, ни название газеты,
ни год издания мне, увы, неизвестны. Но содержание статьи намертво застряло в душе и в памяти. По мотивам этой истории и написана эта поэма.
1
В старину был на свадьбах обычай такой
(Коль не верите, можно спросить!):
Где невесте положено нежной рукой
Ноги юному мужу омыть.
Не к тому, что, отныне, она, мол, раба
В послушаньи и ропота без,-
А к тому, что теперь их едина судьба,
Мир – един, от Земли до небес,
Что она принимает защиту его
И заботы, какие ни есть,
И любить обещает его одного,
И беречь свою женскую честь.
Рядом, вместе тащить их семейный возок,
Уступать и друг друга беречь.
И в разлуке не будет никто одинок
В ожидании радостных встреч…
2
Свадьба доброй была! Заливался баян!
В пляске все: старики, молодежь!
Не единым вином – каждый счастьем был пьян,
Грустных лиц средь гостей не найдешь!
Женькой звали ЕГО. Женькой звАлась ОНА.
В первый класс, как вошли – так и всё!
В восемнадцать они, нынче, муж и жена.
Люд шептался: везёт – так везёт!
В эту лунную ночь было им не до сна!
Ночь, что самой короткой была!
А назавтра услышали слово ВОЙНА.
На неделе повестка пришла.
Скарб нехитрый сложили в заплечный мешок…
Выли в голос и мать, и жена…
Переступит с рассветом ОН отчий порог
И останется Женька одна…
3
Имя людям дается всегда неспроста.
У славян этот выбор велик!
Имя тешит звучанием слух и уста,
И легко произносит язык…
А, бывает, что в имени прячется смысл,
Назначение и оберег,
Или фраза какая-то, мудрая мысль,
Некий «штамп» есть, обычно, во всех.
Полюбился при чтеньи какой-то герой,
Иль с экрана улыбку послал,
Чье-то дело, поступок, цветок или роль,-
В честь кого иль чего имя дал.
Есть такие, что к нам из других языков,
Из далеких добрались земель…
Имена, что застряли среди прочих слов:
В их значеньи живет мыслей хмель!
Так, EUGEN – «благородный» у греков звучит.
Если имя рожденному дать,
К человеку оно навсегда прикипит!
Вместе с ним – благородства печать.
Так в истории нашей два Женьки в один
Узел связаны крепкой судьбой.
В нем сплелось много горьких и сладких годин,-
Случай, он, как известно, слепой!
4
И пошла жизнь плести бесконечный узор:
Что – в тылу, что-то – там, на войне:
Голод, холод и страх, боль, отчаянье, мор,-
Женькам нашим досталось вдвойне!
После проводов мужа снаряды точить
Наша Женька пошла на завод.
В тоже время под сердцем ребенка носить
Ей досталось в нелегкий тот год…
В мае светлом дочурка на свет родилась,-
Звездноглазая, звонкая,- Ух!
Через месяц с ней Женька на фото снялась,-
Поддержать чтоб во всем папкин дух!
5
Папка Женька на фронте на танк пересел,-
Благо, был на войне за рулем!
Был достойным бойцом – и отважен, и смел,
И всегда Женька с дочкой – при нем!
В сорок третьем июле на Курской дуге
Он (так думалось) все потерял!
Страшно в танке горел, две утратил ноги,
Жизнь скосила его наповал!
До скончанья войны все по госпиталям,
А жене – как пропал! – ни гу-гу!
«Коротышкой вернуться домой – стыд и срам!
Показаться таким не смогу!»
Вспоминал все: высокою Женька была,
И с косою – длиной до колен!
Королевой роскошной с ним рядом плыла…
Королем с нею рядом – EUGEN !..
Помнил, ноги как бережно мыла его,
И не рабство, а гордость в глазах!
Вместе, рядом прожили всего ничего…
А теперь же вся жизнь его – в прах!
6
А она исписала бумаг целый воз,
С ней знаком был весь военкомат!
Годы шли. И годами – запрос на запрос!
Военком был, случалось, не рад…
Ей писали: муж ранен, но тот эшелон
Санитарный, что вез «груз войны»,
Был фашистом поганым в пути разбомблен
И потери, мол, были страшны!
Всех, кто в той мясорубке едва уцелел,
Растолкали по госпиталям…
И где Ваш, мол, супруг, если выжил, осел,
Не известно до сей поры нам!..
7
Женька выжил. Душою – мертвец мертвецом.
Документы, конечно, сменил.
Крепко помнил, что мужем он был и отцом…
Отозваться же – не было сил!
Вспоминал всё: высокою Женька была,
И с косою – длиной до колен!
Не пенял на Судьбу. Не копил в душе зла.
И не спился при этом. Совсем.
Благо, был он по жизни умел и рукаст,
До войны, было, обувь чинил…
За такого артель все, что хочешь, отдаст!
ОН – работать стал, что было сил!
На рассвете вставал. На «каталке» своей
Изловчится – за дело с утра!
Шил, кроил и латал – хоть «не ешь» и «не пей»,
А раз в месяц спешил на вокзал.
Там встречал поезда. Твердый ориентир:
Свято помнил про город родной.
Проезжающих слезно, сердечно просил
Деньги взять, чтоб отправить домой.
С разных станций, в пути, кто случится и как,-
Но всегда люди брались помочь!
Чтобы в срок получили любви его знак
И красавица-Женя, и дочь.
8
В год, когда дочке в школу пришел срок идти,
Женька наш, все же, не утерпел.
Что-то спешно собрал, чтоб в котомке нести
И на поезд вечерний успел.
Люди, правду сказать, тут ему помогли,-
Кто-то взялся, его подсадил,
И в дороге, случалось, его берегли,-
Видно же, не бродягой он был!
Вон их сколько страдальцев, куда ни гляди,-
Затеряться не сложно средь них!
Только сердце выскакивало из груди,
Била память жестоко «под дых»…
Пальцы в кровь стер своим «утюжком»*- трудный путь!
Не найти здесь мощеных дорог!
Может быть и помог бы ему кто-нибудь,-
Он принять эту помощь не мог!
Вдруг да кто-то узнает его по глазам?
Синий цвет их не сдался войне!
Остальное же скомкал уродливый шрам,
Тут уродство сгодилось вполне!
Возле школы дежурил он несколько дней,
Хоронился в деревьях, в кустах,
Там, откуда бы было, хоть каплю, видней.
А в душе – разъедающий страх!
Вдруг да дочку свою не признает отец?
Вдруг да будет не с Женькой она?
И дождался! Увидел он их, наконец:
Захлестнула, вдруг, боли волна!
В день сентябрьский Евгения – будто весна.
Он увидел – не вскрикнул едва!
В ней – с достоинством взгляд и улыбка ясна…
И … с короной седой голова!..
И девчонку за ручку неспешно ведет…
Егоза! Так и хочет сбежать!
Но с портфелем в руке с мамой чинно идет
В первый класс. Нет отца. Только мать…
И, хоть этих краев не коснулась война,-
Без бомбежек, обстрелов житье,-
Но в душе разрушений немало она
Натворила! Страшней – нет ее!
Без отцов поднимались здесь каждый второй,
А иные все ждут еще, ждут!
Так особенно видно осенней порой,
Когда мамы их в школы ведут!..
9
К Женьке – верной жене мы вернёмся пока.
Как и многие, Женька ждала
Почтальона хромого, почти старика,
Уговаривала, как могла:
От кого? Как? Откуда опять перевод?
Каждый месяц, с поправкой на дни?
Ведь на почте всегда самый ушлый народ!
Может, слышали что-то они?
Но никто на вопросы ответить не мог,
Хоть исправно квитанции шли.
Только адрес – корявые строчки и слог…
Мысли Женьку терзали и жгли!
«Это ОН! Точно ОН! Почему ж не пришел?
Почему же чужой кто-то шлет?
Или ОН, может, просто, другую нашел?»
И в душе Женьки пламя да лед…
«Так, ведь, всяко бывает! Суди – не суди…
Ты – смогла, а другой-то – невмочь!..
Все же, ты не одна! Жизнь ещё впереди!
Подрастает красавица-дочь!..»
Письма мужа затерты, едва, не до дыр,-
Чтива слаще вовек не сыскать!
Лишь последнее, что написал командир,-
Не хотелось ей перечитать.
«Нет, ОН – жив! Нет, ОН – есть! Сердцем чует ЕГО!
ОН найдется! Вот, лишь, потерпеть!
Да и времени – что там? Всего ничего
С окончанья войны… Как поспеть?
Может, был ОН в плену… Иль, в чужой ОН стране?
И добраться не может никак?
Только… как переводы приходят ко мне?
Кто дает ежемесячно знак?»
10
…Снова в город приехал ОН на «выпускной»
От черемух густели ветра!
Возле школы опять «повстречался» с женой…
И продолжилась в прятки игра.
С нею рядом прелестная девушка шла,
И плескалась в глазах синева…
И глазами Отца окружающих жгла,
Парни с ног не валились едва!..
А к груди прижимала черемух букет,-
Это были их с Женькой цветы!
И дороже, достойнее их – просто, нет!
Нету в мире иной красоты!
Так ЕМУ захотелось букет наломать,
Снова Женьке цветы поднести!..
…Только ОН – на «каталке» своей. Не достать!
Разошлись, видно, Женек пути!..
Как и раньше, работал почти на износ.
И копейку к копейке – в сундук…
И по-прежнему месяц за месяцем нес
Почтальон их – мучитель и друг!..
11
А ОНА продолжала писать и искать,
И расспрашивать всех, кого ей
Удавалось, хоть, где, хоть, когда, повстречать.
Незнакомых-чужих и друзей.
Так промчались лет двадцать уже с небольшим…
Дочь-красавица – мама уже…
И в дому синеглазый растет звонкий сын…
Его имя, конечно, на «Же».
12
Женька в город приехал, когда Его дочь
Шла с любимым в районный их ЗАГС.
Разрывалась душа! И бежать надо б прочь!
Не попасться им чтоб на глаза,
На окраине ОН поселился. И стал
Там сапожничать. Так – день за днем.
Делал дело на совесть и «лишку» не брал.
И нуждались заказчики в нем!
А старушка-хозяйка ЕМУ – обиход:
Постирать, покормить ей не в труд.
Вообще же у нас – сердобольный народ!
За душевность кругом его чтут!
Квартиранта такого – поди поищи,
И не важно, что он – инвалид!
Когда ест – щедро хвалит хозяйские щи,
А в руках у него все горит!
Дай ему инструмент. Дай ему матерьял,-
И такое тебе сотворит!
Вскоре в городе каждый о мастере знал:
Добрый слух разнестись норовит!
Стало житься народу полегче чуть-чуть,
Приоделись, обулись, хоть как…
Как грибы – новостройки повсюду растут,
И кварталы в ремонтных «лесах»…
Но ремонт – он ремонт: нужно вам иногда
Стертый в нОске подбить каблучок?
И помочь вам с проблемой всегда будет рад
Мастер добрый – простой мужичок.
Нужно срочно? И так, чтоб, как будто, «новье»?
Есть такой! Не три шкуры дерет!
Так и с Женькой случилось… Привел слух её
К дому, где чудный мастер живет.
13
Туфли ей подарила удачные дочь:
Вот, одела – как в них родилась!
И не давят нигде, и по ножке – точь-в-точь!
Как на крыльях, она в них неслась!
Но беда! В ливень с камня скользнул каблучок,
Меж булыжников крепко застрял…
Да, ведь, новые! Жалко! Неделя им срок!..
Мокрый камень каблук тот сломал…
Даже речь не велась о грядущем дожде!
Весь народ наслаждался весной!
Только строит судьба свои козни везде,-
Не предскажешь погоду, порой!
В кои веки собралась ОНА «по гостям».-
И подружки давно уж зовут…
Дочка тоже: «Иди! Что сидишь дома, мам?
Проложи свой к подругам маршрут!
Платье новое, туфли пора «обкатать»,-
Что они все в шкафу да в шкафу?»
Хоть и долго пришлось уговаривать мать,
Согласилась. Как сон на яву!
Хоть не красила косу ни разу она,
Так идет ей серебряный цвет!
Все к лицу: настроенье, цветенье, весна,-
И не скажешь, что сорок ей лет!
Так случилось, что зонтик с собой не взяла.
И откуда свалился тот дождь?
Босиком, насквозь мокрая в гости пришла.
Ничего не сказать: вид хорош!
Посмеялись… Поплакали… Так, ни о чем…
Что ж, подружки – ровесницы ей.
Разговоры все те же: о вдовьем своем…
Ведь, с войны не дождались мужей…
У кого-то – сложилось. Но у большинства
Ожидания опыт велик!
Тут сказала одна, разнеслась-де молва
Что живет по-соседству мужик…
Он совсем не старик, но и не молодой,
Хоть на вид о том трудно сказать,
Пол-лица, ведь, закрыты седой бородой,
И совсем молодые глаза!
Ну, такие, что взгляд, просто, не оторвать,
Неба синего даже синей!
И сапожник такой, что других – поискать!
Вот бы с мастером встретиться ЕЙ!
Жаль, вот, только, без ног… Не наденешь протез!
Надо ж, как ему не повезло!
Но с ногами он был бы, а, может, что «без»,-
Управляется лодка веслом!
Он не сдался. Работой своею живет.
Он не дал себя жизни подмять.
Обувь людям, какую ни спросишь – сошьет!
Адресок я могу подсказать!..
Посмеялись: о туфлях, мол, дочке молчок!
Дали тапки, чтоб как-то дойти.
Туфли – в сумку. Беднягу- туда ж- каблучок.
…Вновь скрестились двух Женек пути…
14
Постучалась. Открыли. В квартирку вошла…
Запах клея и дратвы, и кож…
Чуть озябла. К печи прикоснулась: тепла!
И неловко ЕЙ чуточку, все ж…
К ней спиной за столом, видно, мастер сидел…
Тихо музыку радио льет…
Сноровисто иголку в руках он вертел,
И видать со спины, что он – шьет.
- Гена!** Женщина эта – с бедою к тебе!
Вон, в пути, потеряла каблук!
Отпусти, уж, её, и подам я обед,-
Вишь, покушать ему недосуг!
Голос бабкин журчал. В сочетаньи с теплом
Так приветливо было вокруг!
И уютен, и светел чужой этот дом,
Будто жил здесь особенный дух!
ОН, когда повернулся, - сдержать не смогла
Женька стон. Потемнело в глазах.
Свет в дому застелила сгущенная мгла,
Будто бомба рванула: БА-БАХ!!!
Синих глаз синий свет ЕЁ насквозь прожег!
Были в них и смятенье, и страх!
И она увидала: ОН, бедный, без ног!
…Не держалась сама на ногах…
Опустилась на пол и к нему… подползла,
Чтобы стать рядом с ним ростом в рост…
И хотела б сказать, да сказать не могла,
Перекинув ЛЮБВИ к нему мост!
Только губы шептали беззвучно: Ты - жив!
Боже, счастье какое! Ты – жив!
Отчего ж ты молчал столько лет, ты скажи!
Что ли думал, любовь – это миф?
Я омою слезами все раны твои,
Помнишь свадебный наш ритуал?
Он замешан на верности и на крови,
Что сполна ты Отчизне отдал!
Так метались в беспамятстве мысли её,
И дрожали в объятьях тела…
И РАЗРУШИТЬ ВСЕ ТО, ЧТО ЗОВЁТСЯ «СЕМЬЕЙ»,_
НИКАКАЯ Б ВОЙНА НЕ СМОГЛА!
……………………………………………………………
* - приспособления, с помощью которых отталкивался
в движении безногий инвалид, сидящий на деревянном
«поддоне» с колесиками (каталке)
**- наш герой сменил имя, но Геннадий в переводе с
греческого языка тоже eugen – «благородный». Т.е.
благородным был и остался.
