ИСПОВЕДЬ ИУДЫ (Обманутые надежды)
Да, я видел все сам:как вино опьяняло,
Превращенное Им из чистейшей воды,
Как слепой вдруг прозрел, как калеки вставали,
Как низринулся бесов легион с высоты.
Я видал, как толпа насыщается хлебом,
Как стелили к ногам Его ветви олив,
Как за Ним шел народ, всюду, где бы Он ни был,
Ну, и я, поразмыслив, подался за Ним.
Вот Он, будущий Царь! Долгожданный Мессия!
Избавитель Израиля в этой войне!
Как закончится власть ненавистного Рима,
У престола найдётся местечко и мне.
Собирал люд в горах, и учил в синагогах,
Из разбойников, мытарей создал оплот,
Я был рядом всегда, и почти что три года
Ждал, как все остальные, призыва "Вперед!"
Но потом, что-то странное стало твориться
И Закону отцов Он пошел вопреки:
Отпустил восвояси без кары блудницу,
А в шаббат на полях стал срывать колоски.
Я молчал, хоть и стал раздраженным и хмурым,
Но зато при деньгах. (Надо было молчать.)
Я молчал... Но Мария взялась неразумно
Драгоценнейшим(!) мирром Его обливать.
Он сказал мне: "Оставь. Это так к погребенью
Приготовила женщина тело мое.
Не браните ее, она делает верно.
Скоро буду с Отцом. Скоро час Мой пробьет.
"То есть как же, Равви? Неужели Ты хочешь
Иль мечом, иль петлей, оборвать Свою жизнь?
Свитки древние наши другое пророчат:
Ты - израильский царь! Ну, а я - твой министр.
Заболел? Говоришь про какого-то Духа,
Про разрушенный и, снова созданный храм...
Поползли по Израилю страшные слухи:
Смертной карой грозят за призыв к мятежам".
Для себя ж я решил, что во время вечери,
Я коснусь ненароком задуманых тем,
Будет бредить, - уйду через задние двери,
И, предав, сам спасусь от ненужных проблем.
Он всё знал наперед! Но спокойно, без шума,
Протянул мне Пасхального хлеба кусок...
Нет, не я, - Ты меня предаешь, Иешуа:
Отбираешь мечту! Никакой Ты не Бог!
За Тебя обещают приличные деньги,
За один поцелуй - неплохая цена.
На те тридцать монет я куплю себе землю,
Обеспеченным стану на все времена.
Вот и сделано дело. Как агнец безгласен
Был несчастный, мной преданый в руки врагов,
Не добившийся правды, ни чести, ни власти,
Не способный избавить себя от оков...
На меня Он взглянул, когда тяжкую ношу
На себе нес к Голгофе под крики толпы.
Боже, как я прозрел! Ты прости меня, Боже!
Как я мог оставаться так долго слепым?
Обожгли мои руки кровавые деньги,
Солнце стало темнеть, задрожала земля,
Я рыдал, как ребенок, упав на колени,
Значит выход один: крепкий сук, да петля.
В Твоё Царство дороги мне нету, Мессия,
Вот расплата за тот поцелуй подлеца:
Проклят род мой, и дом мой, и эта осина,
И гореть мне в аду. Навсегда. Без конца.
