Курсивом

В ледяную звенящую тишину

сбегала от быта,

безумной себя и своей земной сути.

А детей всё не было, нет и, похоже, уже не будет.

Объявляла войну,

высекала огонь первобытный из кремня

взрывала мысленные мосты,

а там,

на извилистых берегах прошедшего времени

подмосковными вечерами звонили

его

бывшие,

несогласные, неостывшие.

Разбирала космические корабли мечты

по винтику,

собирала и вновь летела.

И распластанная душа,

и обмякшее тело

кричали наперебой:

«Что, совсем обалдела?»

И чужие цветы в целлофане беспомощно увядали,

конфеты казались горьки,

и терпела,

пряча в ладонях годами тлеющие угольки.

Тихо бредила по ночам дальними далями,

даже хотела в следующей жизни родиться

в Италии.

Утром опять просыпалась в России,

привычно размешивала кофеин

в однокомнатно-душной квартире,

жадно хватала из форточек свежий газ,

изливала душу на А4,

и каждый раз

проступало больное курсивом.

Артачилась — «не смогу»

и могла,

в суете бесхребетной теряя прежнюю стать.

Хэй,

ведь знала тогда,

из какого кармана достать!

Танцевала на пепелище,

срывала подковы,

выдумывала "на всякий" правильные слова —

настрадалось их целая тыща...

А встретились — вырвалось только два —

«Ну, какого ..?»