Во пиру
Тихонько-тихо, не дыша,
Не возникая,
В кругу друзей моя душа
Сидела с краю.
Она не ела, не пила,
Не говорила.
Сама в себе жила-была
В застолье милом.
Её, хмельную без вина,
Средь шума-гама
Терзала смутная вина.
За что?
Не знамо…
Когда кутёж, галдёж и смех
В собранье людном,
Есть одиночество при всех
И бесприютность.
А утешенье лишь в одном:
В застольях пышных
Нам одиночество дано
Спасеньем свыше.
