В год Лошади
~~
Там, в ледяных просторах
Заполярья,
мир первозданной чистой
тишины,
не слышно яростного
грохотанья
во всех веках безжалостной
войны.
Здесь ты живёшь:
попона из снежинок,
хрустальные по низу
кружева,
из глаз твоих, из самых из
глубинок
любовь и нежность, боль и
доброта.
Ещё мгновенье…
Лёгкая упряжка,
уздечка в бахроме из ярких
лент,
давай отбросим, если только
сможем,
всё омерзенье горьких чёрных
лет.
Моя лошадка милая,
мой праздник,
мой дивный Новый год,
моя мечта,
дикарка гордая без сбруи
и седла,
смотри уж звёзды подают
сигналы,
ещё один у стрелки поворот
и зазвенят, заплещутся
бокалы.
Чего ты всё боишься, не
идёшь,
не по своей ведь воле в
час ночной
ты нам в повозке облачной
везёшь
двухтысячно второй.
--Что там?..
--Что там?..
Какая вдруг застыла немота,
лишь молнии, скрестив свои
скрижали,
как два отточенных и огненных
меча,
с великим состраданием
взирали—
что там?..
Не упирайся, взгляд не отводи,
слезу твою смахну я
руковичкой,
ты только след во след за мной
иди
как за отважной, озорной
сестричкой.
Давай условимся: к богатым не
пойдём,
там пир иной, иные и разборы,
под сытый хмель—рулетка и дары:
заводы, фабрики, земельные
просторы…
Пускай ещё потешатся.
Мчись, милая,
быстрей, ещё быстрей,
кружи, метелица,
закручивай смелей
и с ураганным ветром
взапуски
позёмку под копыта
вей.
Лошадка милая! Доверь
Вселенной тайные слова,
чтоб послужили нам, как в
сказке,
магические силы волшебства.
За дело, милая!
Парчу из инея
набросим на избушки,
на старые дома, убогие
дворы,
из лунных нитей смастерим
игрушки
для позабытой всеми
детворы.
А старикам…
Тревожно не вздыхай и
влажным глазом не коси
с упрёком,
я им последнее и лучшее
отдам,
что собирала на пути
далёком.
Вначале печи разожжём.
Чтоб было потеплей,
побольше хвороста возьмём.
Малиновые всполохи огня
вдоль стен запляшут,
искрами звеня.
А тут и чай погорячей
и мудрость ласковых речей…
Хохочет вьюга, ухает в трубе,
гремит заслонкой, мечется в
окне
и кисточкой из веточек хвои
рисует тонкой вязью на
стекле…
А как невыносимы муки
смотреть на сморщенные руки,
протянутые вдоль колен.
Поверь,
таким отчаяньем пронизывает
грусть,
что вместе с ними я теряю Русь.
Они—последнее её дитя,
не станет их—и Русь уже
мертва…
А остальным как быть?
Что пожелать им
на скрещенье лет?
Какую думу заронить, ответь,
лошадка непокорная.
Гарцуешь, цокаешь по льду,
вся грива пышная в снегу.
Красавица, развей
печаль-тоску,
растормоши, взбодри угрюмую
толпу,
чтоб разорвал кручину смех,
румянец засиял у всех
и вновь, как прежде:
гармошки перелив родной
да пляс с частушкой удалой.
И этот русский хоровод
с притопом, визгом у
ворот—
платок в цветах,
азарт в глазах,
косы распущенной волна,
изба гостей полным-полна—
такой вернись,
моя страна. Ошибка: не 2002 год, а 2014год
Там, в ледяных просторах
Заполярья,
мир первозданной чистой
тишины,
не слышно яростного
грохотанья
во всех веках безжалостной
войны.
Здесь ты живёшь:
попона из снежинок,
хрустальные по низу
кружева,
из глаз твоих, из самых из
глубинок
любовь и нежность, боль и
доброта.
Ещё мгновенье…
Лёгкая упряжка,
уздечка в бахроме из ярких
лент,
давай отбросим, если только
сможем,
всё омерзенье горьких чёрных
лет.
Моя лошадка милая,
мой праздник,
мой дивный Новый год,
моя мечта,
дикарка гордая без сбруи
и седла,
смотри уж звёзды подают
сигналы,
ещё один у стрелки поворот
и зазвенят, заплещутся
бокалы.
Чего ты всё боишься, не
идёшь,
не по своей ведь воле в
час ночной
ты нам в повозке облачной
везёшь
двухтысячно второй.
--Что там?..
--Что там?..
Какая вдруг застыла немота,
лишь молнии, скрестив свои
скрижали,
как два отточенных и огненных
меча,
с великим состраданием
взирали—
что там?..
Не упирайся, взгляд не отводи,
слезу твою смахну я
руковичкой,
ты только след во след за мной
иди
как за отважной, озорной
сестричкой.
Давай условимся: к богатым не
пойдём,
там пир иной, иные и разборы,
под сытый хмель—рулетка и дары:
заводы, фабрики, земельные
просторы…
Пускай ещё потешатся.
Мчись, милая,
быстрей, ещё быстрей,
кружи, метелица,
закручивай смелей
и с ураганным ветром
взапуски
позёмку под копыта
вей.
Лошадка милая! Доверь
Вселенной тайные слова,
чтоб послужили нам, как в
сказке,
магические силы волшебства.
За дело, милая!
Парчу из инея
набросим на избушки,
на старые дома, убогие
дворы,
из лунных нитей смастерим
игрушки
для позабытой всеми
детворы.
А старикам…
Тревожно не вздыхай и
влажным глазом не коси
с упрёком,
я им последнее и лучшее
отдам,
что собирала на пути
далёком.
Вначале печи разожжём.
Чтоб было потеплей,
побольше хвороста возьмём.
Малиновые всполохи огня
вдоль стен запляшут,
искрами звеня.
А тут и чай погорячей
и мудрость ласковых речей…
Хохочет вьюга, ухает в трубе,
гремит заслонкой, мечется в
окне
и кисточкой из веточек хвои
рисует тонкой вязью на
стекле…
А как невыносимы муки
смотреть на сморщенные руки,
протянутые вдоль колен.
Поверь,
таким отчаяньем пронизывает
грусть,
что вместе с ними я теряю Русь.
Они—последнее её дитя,
не станет их—и Русь уже
мертва…
А остальным как быть?
Что пожелать им
на скрещенье лет?
Какую думу заронить, ответь,
лошадка непокорная.
Гарцуешь, цокаешь по льду,
вся грива пышная в снегу.
Красавица, развей
печаль-тоску,
растормоши, взбодри угрюмую
толпу,
чтоб разорвал кручину смех,
румянец засиял у всех
и вновь, как прежде:
гармошки перелив родной
да пляс с частушкой удалой.
И этот русский хоровод
с притопом, визгом у
ворот—
платок в цветах,
азарт в глазах,
косы распущенной волна,
изба гостей полным-полна—
такой вернись,
моя страна. Ошибка: не 2002 год, а 2014год
