без реклам
Аудиозапись
К сумеркам иглы еловых деревьев в воздушных засовах
силятся темень замка нескрипичным ключом расшатать,
чтобы войти в идеал, не спугнув сон в серёжках ольховых —
только не щёлкай мне в спину иконкой неоновых дат,
не отрицай сопричастности снам обессвеченных улиц,
не повторяй заблуждений, навеянных робкой луной.
Лунки следов на снегу карусельность созвездий замкнули
в рунный нечаянный путь, наугад обозначенный мной.
Стой у окна, ожидай, наблюдай — у затмения хватит
власти над сущим, зовущих и разум пленяющих чар.
Дай и возьми — разрушая и строя, срывая печати
с тех откровений, что будут настойчиво в стекла стучать.
Словно от звука звонка — осязаю, как плечики вздрогнут.
Скинута ночь, тает морок, скрывавший нежнейшую стать.
Ожил мой мир и от власти твоей на ладошке был прогнут,
чтоб совпадения линий смогли абсолютными стать.
Чем мы оплачены? К смерти посланец стремящийся — холод —
в гибнущий миг побуждает желать, естество торопя.
Я — наковальня. Я — сердце. Ты — пламя горнила и молот:
сей свою радость смелее, твой смех — звёздный бег жеребят
выше небес, по исхлёстанной ливнями млечной дороге…
Здесь же, внизу, заянтарится отблеск живого огня.
Тени вздохнут. Отражая движение встречное, вздрогнут,
таинство вечное будут, по стенам кружа, охранять.
