Рио-де-Жанейро 58
Выросла я в преобладании снега. У нас шутят :"двенадцать месяцев зима - остальное - лето". Но холод переношу плохо. Мерзну насквозь, как ледяная фигурка на новогодней елке на центральной площади. Мозг парализуется, взгляд костенеет. На улицу стараюсь не выходить. А если приспичит, то вызываю такси прямо к калитке. Так было не всегда. Примерно до десяти лет барахталась в снегу в сорокаградусный мороз до посинения. Приносила в дом катышки ледяные на шароварах, надетых поверх пимов, на шапке цигейковой, резинкой обнимавшей мою отчаянную головку, на варежках, волосах и ресницах. Эдакая побрякушка ледяная. Льдинки издавали своеобразный звук при любом движении. И я носилась по крохотному домику с визгом и горящим взором, пока с меня не начинала струйками стекать на крашеные доски вода вперемешку с крохотными ворсинками. Ворчала печка, кошка поглядывала неодобрительно, лампочки тускло мигали, снег лупил по стеклам, пахло пирогами и чуть-чуть дымком. Счастье ...
А потом наш класс отправился в поход. Мама с папой на работе, и я нарядилась в новую весеннюю куртку, капроновые колготки, короткую юбку в двадцатиградусный мороз. Поход длился до вечера, т.е. часов десять. Грелись у костра. Болела больше месяца. С тех пор мерзну, как собачий хвост, даже при нулевой температуре воздуха.
Мальчишки мои родились в Новороссийске. Снег там - манна небесная. Когда случается жалкое подобие снегопада, дети гурьбой прут на улицы и устраивают горки прямо на проезжей части. Занятия в школе прекращаются, детские сады закрываются. Но чаще всего бедные детки не успевают - снег тает. Взрослые, только почуяв запах приближающегося снега, бросают все и ломятся в горы. Там снег может пролежать час, а то и два. Явление это крайне редкое на Кубани. И пацаны мои снега отродясь не видели. Лыжи и коньки для них экзотика. И если на моей малой родине снег равномерно сыплется все восемь месяцев, то в Дальнегорске он выпадает два раза за сезон.
Утром собирались с Данькой к репетитору. Темно. Окна зашторены. Суетимся, бегаем, торопимся на автобус.
Выходим из квартиры, распахиваем дверь подъезда и ... Данька, захлебываясь счастьем, орет . Просто орет на одной ноте. Потому что на улице снега мне по пояс. Дворник расчистил маленький клочок перед самым подъездом, которого хватало только чтобы открыть двери. Далее - снежная равнина. Ни тропинок, ни дорог.
Пока соображала, как добираться к педагогу, сын рыбкой нырнул в снег и поплыл. Когда поняла, что занятия на сегодня отменяются, вернулась домой и растолкала Темку.
Пацаны до темна изучали снег. Артем осторожнее Даньки. Сначала он разглядывал белое незнакомое вещество. Потом подцепил пальчиком кусочек и осторожно лизнул. Прислушался к ощущениям и набил полный рот снега. Тут со дна вынырнул братишка, сгреб Темку в охапку и утянул под кучу снежинок.
Когда стемнело, они вернулись. Два снеговичка, с красными щеками и носами, в соплях и мокрые до трусов.
Забрались в горячую ванну с теплым молоком и печеньками.
А на утро мальчишки попросили коньки, лыжи, санки и ледянки. Купили все. Данька нацепил коньки и ... поехал. Сразу, будто он в коньках родился. У Темки не получалось. Тема боялся упасть на лед. Никакие уговоры не помогали. Данька попытался утащить брата силой, но тот так пронзительно и жалобно визжал, что пришлось отпустить. Но кататься на коньках Артему очень хотелось. И тогда я вспомнила, что у нас есть ролики. А движения очень похожи на коньковые. Вечером брат обучал брата , как обращаться с роликами.
Промучившись пару часов, Данька сдался. Артем не сделал ни шага. Только через несколько недель он рискнул отлепиться от стенки и преодолеть самостоятельно полутораметровое расстояние. Так и катался до вечера от стенки до стенки. А на следующий день носился по всей квартире, как бешенный таракан. Еще через день рассекал на катке.
Темка интересный. Он и ходить научился также. До полутора лет не ходил. Сидел. Стоял. Но не ходил. Уговоры не действовали. Артем внимательно разглядывал пространство и ни на миллиметр не двигался. Пока Данька не переставил сначала одну его ногу, а затем другую. Поняв, для чего нужны ноги, Темка рванул, как спринтер, на поворотах ввинчивался в воздух, переворачивался в полете, несся обратно. Говорить начал также. Молчал почти до пяти лет. Потом фонтан прорвался . Внук болтал сутками, доводя меня до молчаливых истерик. На выговаривание букв времени не было, информация мгновенно проходила сквозь, выдавалась в абсолютно сыром виде, понять мог только Данька, но радости не было границ.
Дальнегорск построили в ущелье. Вокруг скалы. Темнеет не то что быстро, а мгновенно. Мальчишки, полюбившие снег больше моря, домой идти не желали ни в какую. Я бегала, искала, загоняла домой, объясняла, убеждала, просила - все бесполезно. Вечером загнать бандитов было крайне сложно. После сто первого предупреждения пригрозила не выпускать на улицу, если не вернутся с прогулки засветло. Две хитрые мордахи кивнули синхронно и синхронно же забили на мои угрозы.
И вот зима. Вечер. Восемь. Девять. Десять. Пацанов нет. Я облазила весь массив. Миллион раз позвонила бабушке. Прошла по всем друзьям и знакомым. Все видели, но никто не знает, где они теперь. А время уже полночь. У меня истерика. Звоню в полицию. И в сотый раз отправляюсь на поиски. Никого.
И тут мелькнула под фонарем над подъездом мелкая тень. Я рванула галопом. Подбегаю - пусто. Начинаю нарезать круги вокруг дома. На очередном витке резко разворачиваюсь и мчусь в противоположную сторону. И вот они, зайчики. В первую секунду хотелось прибить нахер. Потом прижать к себе крепко-крепко. И надавать по жопам ремнем.
Оказывается, эти партизаны давно меня видели и скрывались. Прятались по подъездам, за домами, в беседках на детских площадках. И я не сдержалась. Впервые в жизни поколотила мальчишек. Ни до ни после пальцем не трогала, но тогда ...
Как нашкодивших котят затащила их домой. Взяла ремень и отлупила со всей дури. Сначала пацаны молчали и, по-моему, не совсем врубались, чего с ними делают. Когда врубились - взвыли в голос. Только орали они не от боли, а от обиды или страха. Не знаю. Лупила я их по задницам, одетым в двое толстых штанов и под толстенной горнолыжкой. Да и ремень был тонкий и мягкий. Но до сих пор сын помнит те "страшные" минуты. А когда на чаепитии в третьем классе попросили поднять руки тех, кого родители наказывают физически, этот поросенок орал громче всех "меня мама бьет", а дети и родители ржали, как табун лошадей, сквозь смех и слезы пытаясь произнести "да, да, да ...по тебе видно".
