Надя

Незапланированные расходы всё-таки заставили Надю поехать на «ту сторону» для переоформления своей пенсии, заблокированной, пока она лежала в больнице с переломом ноги. Да и желание увидеть дочку с внуком стало просто нестерпимым. Даже ночью начало сниться.

В раздолбанном микроавтобусе не было ни одного свободного места. Наконец, водитель, не оборачиваясь, крикнул,

- Всё, дедушки-бабушки, приехали, доставайте паспорта. Дальше не повезу, Украина опять добро не дала. Пересаживайтесь на одиннадцатый номер.

В заледеневшем окне едва виднелся вагончик с выгоревшим за лето республиканским флагом. Хмурый лейтенант молча, внимательно проверил паспорта и такие же, как она, пенсионеры потянулись на выход.

Впереди их ждали полтора километра обледеневшей нейтральной полосы. Заснеженная дорога, круто шедшая под уклон, была щедро окаймлена заснеженными табличками «Мины!».

Высокая, седая до снежной белизны женщина, идущая рядом с Надей, пробормотала,

- Надеюсь, смена не западенская...

- А шо они, не люди? - отозвалась Надя.

- Посмотрим...

Выстроилась длинная очередь на досмотр. Из-за больной ноги она не смогла быстро идти по гололёду и оказалась почти в самом конце. Мороз был небольшой, но от порывистого ветра ноги начали мёрзнуть в стареньких сапогах.

- Я сейчас подойду, посмотрите, пожалуйста, за сумкой, - седовласая женщина направилась к туалету, подёргала ручку, подошла к военным, совсем молодым парням.

- Извините, где ключ от туалета?

- Що, сепарка, обоссалась? - они громко загоготали.

- Зачем вы так? А если бы ваша мать?

- Поговори ещё, вата... Бачиш, телефон на стене, та контора ставила сортир, у них и ключи...

Женщина подошла к Наде, протянула старенький мобильник,

- У меня руки замёрзли, наберите, пожалуйста, номер.

Она дозвонилась до благотворительной организации. Выслушала ответ, убрала телефон.

- Девочка говорит, ключ у вояк, пусть не выпендриваются. А что я им скажу?

К пожилому, грузному мужчине, стоявшему перед Надей подошёл офицер.

- Шо с земляком не здороваешься? Не узнал?

- Как я могу не узнать своего бывшего парторга? Здравствуйте, Сергей Павлович.

- Ну, шо, обреферендился? Куда едешь?

- Сестра совсем плохая, онкология, нужно помочь.

- О сестре нужно было думать, когда ваш дурной референдум проводил.

Он оглянулся, кивнул, подошли двое солдат, увели мужчину.

Надя совсем окоченела, пока подошла её очередь.

Проверял молоденький вояка, ровно ей по плечо и с автоматом не по размеру. Надя про себя сразу назвала его "шибздиком". Он вывалил содержимое сумки на замызганный, когда-то сине-жёлтый стол, вытряхнул даже её сменное бельишко из пакета. Начал не спеша перебирать и рассматривать.

- У тебя сын есть?

- Есть... - удивилась вопросу Надя.

- Против наших воюет?

- Нет, он Певеке уже двадцать лет...

- На агрессора працюет? А ну, пой гимн, сепарка.

Надя не знала слова украинского гимна, да и петь не умела никогда, даже в молодости. Вспомнилось, как внук жаловался, что их в школе перед каждым уроком заставляют петь гимн. Слёзы потекли по щекам Нади, старательно выбирая морщины поглубже. Очередь терпеливо молчала.

- Ладно, иди, старуха, учи слова. Я тебя запомнил, будешь возвращаться - проверю.

Надя стала лихорадочно засовывать вещи в сумку.

- Слава Украине! - неожиданно выдал шибздик.

- «Позорная слава...» - вдруг пришло в голову Наде, но ответила, от греха подальше, как научила соседка.

Ноги совсем не слушались. Она через силу побрела к ожидавшему автобусу.