Волшебные салазки
В некотором царстве, в недалеком государстве случилась беда нежданно-
негаданно: хитростью и коварством завладел в том краю престолом и властью над
людьми правитель с душой черной и злобной. В светлом краю охотников и
собирателей ягод понастроил он первым делом фабрик по производству сажи и
непроглядного дыма. Коптили они небо день и ночь, застили чистую землю, не
давали сквозь черные облака проникнуть яркому солнышку. Старых и малых
разогнал злой правитель по домам, только работники этих фабрик могли выходить
на улицу. Глаз не поднимая, лица скрывая, бежали они на своё производство, иначе
семьи вовсе без хлеба могли остаться.
Так постепенно на веселой и красивой земле воцарилось уныние и запустение. Не
пели люди веселых песен, не водили хороводов, не плели венки и не варили
хмельного меда. Если и выходили на улицу, так только для драки стенка на стенку,
и не бывало победителей в этих кулачных боях. Все праздники злой правитель
отменил, собираться веселой компанией запретил. Музыка не играла, костры не
горели, дымные тучи кислыми дождями поливали селения. А леса отступали всё
дальше, скоро и садов почти не осталось, ведь фабрикам этим много дров надо
было! Звери вместе с дубами и березками, соснами и елками тоже уходили,
убегали, пуще прежнего людей боялись.
Жила в том краю у любящих родителей маленькая девочка Аня, про которую
только самые близкие знали, что на самом деле она - добрая фея, но в самом начале
своего сказочного пути. Поняла феечка Анечка, что бездействовать больше нельзя,
надо просить помощи у волшебников, собирать против зла силу добрую,
непобедимую. Первым делом пошла она за советом и подмогой к соседу, Мастеру
Матвею. Знаменит он был на всю округу своим необыкновенным рубанком, мог
смастерить для любого доброго человека хоть шкаф резной, хоть колыбельку для
младенца, хоть круглый стол для веселой компании.
Но нынче и он переживал трудные времена, лучшая древесина уходила в
ненасытные печи фабрик, ни липа, ни груша на чудесные поделки Матвею не
доставались. Хмурился он, но даже из дровяных обрезков умудрялся мастерить
людям такие нужные табуретки и полочки, резные шкатулки.
- Чем я могу тебе помочь, детка, - спросил он ласково Анечку. – У правителя
войска много, а мы с тобой - люди мирные, боевому искусству не обучены.
- Дядечка Матвей, а мог бы ты соорудить мне такие скользящие салазки, чтобы
они сами собой катились и никогда не уставали?
- Да не бежать ли ты от нас в это черное время собралась? – с горечью спросил
феечку Аню Матвей.
- Даже в мыслях не было, - горячо возразила Анечка, - но хочу я на Северном
Полюсе поискать Деда Мороза, уж если он накануне Рождества нам не поможет,
тогда и надеяться не на кого! А приснилось мне в вещем сне, что впал дедушка в
забытье, решил, что коли праздники отменили, то и хлопотать больше не о чем.
Растолкать его надо!
- Ну, тогда другое дело, - оживился Мастер, - сооружу я тебе дивные салазки,
каких сроду ни у кого не было! Бежать будут по любой дороге, хоть ледяной, хоть
заснеженной, хоть слякотной! К какому тебе сроку заказ исполнить, милая?
- А как спроворишь, так и дай знать, медлить не будем, - откликнулась Анечка.
Кинулась она к другой соседушке, кружевнице Клавдии, которая с отменным
искусством и вкусом украшала в этом краю и невест к свадьбе, и выпускниц
школьных, и добрых матрон к юбилеям. Поклонилась ей с большим уважением,
попросила как о милости великой:
- Не могла бы ты мне, тетечка Клавдюшка, сплести плат белоснежный с узорами
зимними, чтобы глаз оторвать от него было невозможно, чтобы мысли он рождал
светлые и легкие!
- Странно мне слышать тебя, милая Анечка, - вздохнула Клавдия, - видишь, время
настало какое горькое, людям радоваться запретили, ни свадеб они не играют, ни
компаниями не собираются, сидят взаперти поодиночке, слезки точат. Куда тебе
платок нарядный, кого будешь радовать?
- Да хочу я, тетечка Клавдюшка, податься в гости к Деду Морозу; сон я видела
вещий, что нынче он про Новый год забыл совсем, морок на него от наших дымных
труб да сажи черной напал. Вот сделает мне дядя Матвей салазки дивные, да и
покачусь я на Полюс Северный, разверну перед Дедом Морозом плат твой пуховый
работы волшебной – глядишь, он и опомнится!
- Вот это другое дело, - повеселела кружевница Клавдия, - уж я расстараюсь ради
такого случая, все свое многолетнее умение и волшебное старание приложу, сплету
тебе платок тонкий и безразмерный, как поля нашего края. К какому сроку
исполнить твой заказ, феечка?
- А как справишься, так и дай мне знать, ни минуты и я медлить не буду, - весело
ответила Анечка и побежала дальше.
Надо было ей посетить самого молодого искусника – программиста Харитона,
что слыл еще к тому же и хакером, не признающим рубежей и границ для своего
влияния и познания. Но нынче и он был хмурым, по клавишам стучал сердито, что-
то и у него не вытанцовывалось.
- Привет, Харитоша, - с порога прозвенела феечка Анечка, - давно я тебя таким
угрюмым не видела, а если правду сказать – никогда ты таким и не был.
Приключилось беда какая-то в твоем виртуальном мире?
- Ты еще спрашиваешь, - с горечью ответил молодой волшебник Харитон, - куда
я только ни проникал, где и в каких краях только ни лазал, везде мрак и уныние! То
ли наши дымы серые всех околдовали, то ли сажа черная от наших фабрик и к ним
проникает, только везде сидят старые и малые по домам, ни песен, ни музыки не
слышно. А то, что в виртуале этого добра слушать – не переслушать, никого не
радует. Ведь человек с человеком говорить хочет, как я вот теперь с тобой, глаза в
глаза люди смотреть должны, даже музыка живых аплодисментов просит, ей без
этого не жить. Да что я тебе говорю, что ты, маленькая, можешь? Зачем ты ко мне
пришла, когда всем велено сидеть взаперти?
- Потому и пришла, что в одиночку нам эту беду не одолеть, - сердито сказала
Анечка совсем приунывшему хакеру Харитону. – Видела я вещий сон, что Дед
Мороз смирился с отменой новогодних праздников, завалился где-то на Северном
полюсе и куксится. Встряхнуть хочу старого, напомнить ему, что он в эту пору
должен быть главным! Дядя Матвей мне салазки волшебные мастерит, тетя
Клавдия плат чудесный вяжет…
- Так от меня-то что требуется, - сразу оживился Харитон, - ты только скажи, уж
я в стороне не останусь!
- Приготовь ты мне, хакер непревзойденный, карту беспрепятственную, чтобы
никто и нигде не посмел меня остановить, путь-дорогу замедлить. И кто бы запрос
ни сделал – всем было отвечено, что по наиважнейшему делу мои салазки мчат!
- Анечка, о чем речь! Дело – благое и не такое уж хитрое. Такую тебе
подорожную выправлю, что при одном взгляде на твои салазки все пограничники и
дорожные патрули только честь отдавать будут! А Навигатор мой самую короткую
дорогу тебе укажет... К какому сроку твой заказ исполнить?
- А как запрограммируешь, дай мне знать, и я ни минуточки не промедлю!
Долго ли коротко сказка сказывается, но легко и весело дело доброе делается. И
салазки самоходные мастер Матвей смастерил, и платок красоты необыкновенной
кружевница Клавдия связала, и подорожную Харитон подготовил такую, что комар
носа не подточит!
Надела феечка Анечка шубейку теплую, валеночки на шерстяной носок, шапку
меховую да шарфом длинным и теплым обмоталась. Для мамы с папой даже
выдумывать ничего не пришлось, сидели они, как прикованные, у своих ноутбуков,
завороженные речами о страшных угрозах, пошевельнуться боялись. И брат Васька
тоже на экран пялился, не пускали его ни в школу, ни на каток. Да и какой каток –
чернота и слякоть за окном!
Вздохнула Аня, уселась в салазки поудобнее, путь-то неблизкий, помахала
рукавичкой своим друзьям-помощникам, да и понеслась быстрее ветра. Пытались
за ней угнаться соглядатаи черного правителя, да где им! Черные помысли и
грязные души к земле пригибают, отягощают, скорость набрать не дают. Отстали
преследователи в унынии, увязли в слякотных лужах.
Мчит Анечка полями, перепархивает леса и горы, по озерам и рекам скользят
салазки стремительно, слякотных дорог не касаются, как на воздушной подушке
пролетают. Вот уже и океан показался, айсберги с моржами плавают. Со льдины на
льдину салазки перепрыгивают, удивляется Анечка, что зимний месяц уже пришел,
а вода открытая вольно плещется. Видно, и в самом деле Дед Мороз от
обязанностей своих отлынивает.
Летят салазки по заснеженной Арктике, белые медведи на птицу без крыльев
дивуются. Притормозила Анечка чуток, спрашивает этих мохнатых аборигенов,
верной ли дорогой летит, далеко ли до укрытия Деда Мороза, где он спит
беспробудным сном?
Опешили медведи от дерзких вопросов, отвечают юной барышне, что салазки
направлены безошибочно, а дедушка не спит, веселится со своими подручными. Да
скоро ты и сама услышишь.
И точно: прямо за очередным снежным гребнем, аккурат у самого Северного
полюса костром полыхало Северное сияние. Голубые, зеленые, алые сполохи
свитые тугим узлом, радовали глаз, оркестром развеселым ветры буйные пели, на
гобоях и кларнетах играли. А вокруг этого бездымного костра кружились метели
да вьюги, размахивали своими юбками белыми, многоярусными, звенели
монистами поземки. И, развалясь вальяжно в сугробе пышном, похлопывал им в
такт огромными рукавицами Дед Мороз.
Лихо развернулись салазки, встали, как вкопанные, супротив него, и звонко
спросила у дедушки феечка Анечка:
- А хорошо ли тебе, дедушка, весело ли, не гнетет ли душу какая забота?
- Да всё у меня ладно, малышка, - удивился вопросу Дед Мороз, - никаких
неприятностей нет и не предвидится, али я сам себе в своих угодьях не хозяин?
Он протянул руку и бережно посадил гостью прямо с ее салазками на рукавицу,
чтобы слышать получше и разглядеть её поближе. Анечка же не унималась,
дерзила старшему, вроде как рассердить его хотела.
- Удивляются люди, что угодья твои совсем скукожились, - скоро только этот
костер со слугами белой стихии и останется. Видимо, нет у тебя сил ни моря-
океаны льдом покрыть, ни даже речки малой ледком прозрачным вымостить.
Иссякли запасы снежинок, нечем тебе, бедному, окна расписывать...
Тут и впрямь нахмурился Дед Мороз, но не спешил маленькую гостью с руки
сбрасывать, вразумить пытался.
- Видишь ли, Анечка, так уж в природе устроено, что год на год не приходится,
когда-то весна долгая, когда-то зима выпадает теплая... Людям нынче я оказался не
нужен, что уж навязываться им со своим колдовством и затеями? Глянь-ка сюда,
милая.
Подышал Дед Мороз на снежную кучку – вмиг превратилась она в ледяное
блюдо.
Слепил крепкий снежок и покатил по голубому блюду кругом. Катится снежок, а
по белым его бокам картины одна другую сменяют: города пустые, деревни
унылые, леса почернелые. Воды скучно в каналах плещутся, огни погашены. И
безлюдно, словно всё население повымерло!
- Видишь, люди по норам своим попрятались, все праздники отменили, в том
числе и самый главный – Рождество. Всем объявлено, что на Новый год куранты
отобьют, а никакого веселья не будет. Вот и посуди, что мне там, в этом мраке
делать?
- Дедушка, милый, так только ты и можешь людей спасти от этого проклятого
правителя, от его злой задумки – извести людей черной тоской и унынием! –
воскликнула Анечка, да неожиданно для себя самой прямо разрыдалась слезами
неутешными, катятся они по щекам жемчужинками белыми, прыгают в дедову
рукавицу.
А Дед Мороз терпеть не может детских слез, растерялся, разгневался, во весь
рост выпрямился, спрашивает маленькую феечку:
- Что же ты прикажешь делать, коли они сами от меня отказались?
- Дедушка, голубчик, так ты напомни им, какие радости зимой по всей земле их
ожидают, накрой черноту и слякоть, как ты это умеешь, белыми покрывалами, да
вот хоть подобными этому!
Тут она выхватила платок кружевницы Клавдии, расплеснула его во всю ширь
сказочную, вьюги и метели только ахнули на эту красоту! Да и Дед Мороз прямо
обомлел: стало быть, помнят там, на земле, какие чудеса его волшебство рождает.
Засверкали у него глаза, распрямились плечи, нежно феечку Анечку за пазуху
вместе с салазками припрятал, чтобы ненароком ей не повредить, да и крикнул
громовым голосом:
- Слуги мои верные, ветры буйные, метели и вьюги многоснежные! Кончилось
наше безделье постыдное, идем белым приступом на тоску и злобу черного
повелителя! Посмотрим, устоит ли он против Деда Мороза, я об эту пору – в своем
праве! Декабрь уж на дворе, пора елки выбирать да наряжать, а мы еще округу не
выбелили, не украсили! Выпускаю вас на волю с рекордным запасом снега,
мостите льдом океан, зря он что ли Ледовитым прозывается?! Скорость задаю
предельную, дальность – нашу, законную, где нам издавна гулять позволено, там и
разгуляемся.
Анечка в щелочку из-за пазухи дедовой видела, как волчком закружились
повеселевшие вьюги и метели, сунув пальцы в рот, по-хулигански свистнула
поземка, а ветер Борей взвился к самым небесам, грозно завыл и заухал:
- Дедушка, дорогой, позволь мне первому рвануть, пробить путь нашему белому
воинству! Разметаю их дымы вонючие, прочь унесется сажа черная, откроются
небеса синие и звезды блестящие, как камни самоцветные!
- Давай, лети, Бореюшка, - загрохотал Дед Мороз, - не будет никаких препятствий
на твоем пути, все снежные потоки, вся сила Арктики в твоем распоряжении!
Рванулось войско белое, поднакопившее в безделье силушку изрядную. Ураганом
налетел Борей на трубы высокие, ломал их, как спички негодные, подмел и
прочистил все города и селения. Следом за ним неслись снежные вьюги и метели,
побелили землю, светло стало вокруг. А тут еще и небо открылось, звезды
высыпали с луной-красавицей.
Дед Мороз, несказанно довольный произведенной подготовкой, пошел с кистью
окна расписывать узорами, блистательные льды шлифовать, горки снежные
громоздить для малышни. Утро настало, люди пробудились, стали из всех своих
нор и щелей выползать, от снежного сияния и блеска щуриться. Как-то само собой
вспомнилось, что до Нового года осталось всего ничего, какая-то неделя-другая.
Чуть не проспали самый главный праздник года!
Да так неудержимо народ из домов повалил, что теперь уже слуги черного
правителя прятаться были вынуждены. Самому злодею и подавно нельзя было носа
высунуть: на белом-то сиянии вся его черная суть и злоба разоблачились бы
мгновенно!
А Дед Мороз куражился от души: пришла его пора, и не было никакой силы
против чудес, которые только он и мог совершить. А тут еще эта феечка Анечка,
выбравшись из-за пазухи, кричит ему ликующим голоском:
- Дедушка, смотри, кто тебя встречает, кто заждался твоей сказки!
Хлопнула в ладоши и пропела:
«Белых писем лепестки,
С детской маленькой руки
Поднимайтесь и летите,
Да Морозу расскажите:
Что мечталось и хотелось?
- Сбудется все сказкой белой!»
Закружился вихрь из листочков с детскими пожеланиями, и чуть ли не в каждом
писали дети: «Хочу нарядную ёлку! Хочу праздника! Хочу на горку снежную с
санками!»
Каким-то чудом услыхал этот многоголосый хор Мастер Матвей, погладил свою
пшеничную бороду, да не стал прятать улыбку веселую: все в мире наладилось, все
встало на свое место! Рубанок его без устали строгал, а руки безостановочно
ладили только санки да салазки, в них нынче была самая настоятельная
потребность, других заказов и не было!
Узнала свои узоры на окнах и кружевница Клавдия, значит, дошло её послание до
адресата, пробудился Дед Мороз от своего безделья. Пора, видно, и ей за работу
приниматься. А какая работа у Мастерицы в конце декабря? – Шить и вязать
девочкам костюмы карнавальные, наряжать их Снежинками и Снегурочками,
Снежными королевами и Метелицами. Да и про мальчиков нельзя забывать…
Будут они в этом году Белыми Рыцарями в сияющих ледяных латах! Застрекотала
машинка, зазвякали коклюшки, поднялась предкарнавальная суета!
Ожили рынки и базары, обезлюдели черные фабрики, люди дождались, наконец,
белой зимы, поснимали с лиц своих удушающие повязки, вдохнули свежий воздух
полной грудью. А следующей ночью свершилось в том краю и еще одно чудо:
неведомо какими ураганами принесло к людям целое полчище елей. Да каких!
Одна другой краше и ровнее, зеленее и стройнее, встали они по площадям, как
вкопанные, снежинками, звездами, шишками и шарами украшенные. И на каждой,
словно светящийся серпантин, были вплетены меж зелеными ветками струи
Полярного сияния, переливались, манили, изумляли. То-то деткам радость была
неописуемая! На свежем воздухе водить хороводы было еще веселее, хоть дедушка
Мороз из озорства за щечки румяные да носики курносые их пощипывал.
Летит феечка Анечка на своих салазках с горки, сзади брат Васятка прилепился,
орет восторженно. Скатились – да прямо в чьи-то объятия угодили. Смотрит Аня и
глазам своим не верит: да это Харитон в наряде непривычном! Лыжный костюм,
шапочка, рюкзак за плечами, шарф длинный развевается, – куда это наш хакер
собрался, как это он от компьютера отлип?
- Эх, Анютка, спасибо тебе за то, что взорвала ты мой виртуальный мир, там
сейчас пустыня – почище, чем африканская Сахара! Насиделись люди на привязи у
компьютеров, побросали свои наушники, рванули в поля и леса. Я сначала даже не
понял, что произошло, но тут Борей распахнул мое окно и затрубил: «Свободен,
легок на подъем, выходи, пока опять не приковали!» Ну, я и рванул! Спасибо
Матвею – за пять минут лыжи своим рубанком мне выстрогал, палки вырубил…
Бегу, компания моя заждалась, сейчас ведь все общаются, разговаривают, поют,
пляшут – всё можно!
В полном восторге от своей свободы Харитон взмыл к небесам и умчался, Аня с
Васей даже ахнуть не успели, счастливого пути пожелать не догадались. А,
впрочем, какой еще и может быть путь у человека в новую жизнь?
С Новым годом, новым счастьем!
