На смерть Алексея Габриловича

Живых всё меньше в телефонной книжке,

Звенит в ушах смертельная коса,

Стучат всё чаще гробовые крышки,

Чужие отвечают голоса.

 

Но цифр этих я стирать не буду

И рамкой никогда не обведу.

Я всех найду, я всем звонить им буду,

Где б не были они – в раю или в аду.

 

Пока трепались и беспечно жили,

Кончались денно-нощные витки.

Теперь о том, что недоговорили,

Звучат, как многоточие, гудки.