Мак

Маме

 

 

 

Я тебе адресую запретный цветок -

Ты узнаешь его, ты поймёшь,

Красоты луговой животворный глоток

Там, где розы гламурные сплошь…

 

В беспросветную ночь он горел, как костёр,

Звал, как тонущих в море - маяк,

Вызывающ, как слово, начавшее спор,

Как сигнал к безрассудству атак.

 

Гордо поднят на стебель, дрожащий флагшток,

Непокорства и страстности флаг,

Он – стихов и печалей, и счастий исток,

Истекая мечтой, не иссяк.

 

Он мятущимся душам созвучен и люб,

Алый искус бесцветных темниц.

Лепестки поцелуем охваченных губ,

Брызги огненных дальних зарниц.

 

В гамме красок ему – «бенефисная» роль,

С каждой каплей накал всё острей…

Словно парус, который тревожил Ассоль,

Яркий блик на лазури морей…

 

До поры он затерян и тёмен в лугах –

Нет ни проблеска, ни уголька,

Видишь? Искрами вспыхнули буквы в слогах,

По краям заалела строка…

 

Лижут звёздное небо его языки,

Полыхают пожаром без дров…

С каждой рифмой всё жарче горячность строки,

Всё рубиновей россыпи слов.

 

Разгораются щепки занявшихся фраз,

Задымившись от жара слегка…

Ярче самых богато сверкающих страз,

Как на коже – ожог кипятка…

 

Нет на стылой земле горячее цветка,

Вечен огненный круговорот,

Он кровавее ранящей стали клинка

Остротой откровения жжёт…

 

Но не в моде ни искренность, ни простота,

Оттого беззаконен и сир

Красный мак, словно капелька крови Христа

На холодный упавшая мир…