Седая осень
Бывало выбежишь с веселым звонким криком
Прощаться с осенью на робкий гололед
Бранится хрипло вслед наш старый дворник Тихон
Грозит метлою отлупить который год
Что ему осень? Только листья, грязь, да ветки
Работа падает, все нужно выметать
А этот выскочил в одних трусах и кепке
И снова принялся на целый двор орать
Кричит: - "Как хорошо, побольше б листопада!"
"Побольше толстых на рябине воробьев!"
А Тихон сердится -" Тут мусорить не надо!"
"И не шумите, Пожалейте стариков."
Сторонний скажет, что он глуп и сердцем черствый
Если не ценит этих осени даров
Если не радует его рисунок пёстрый
Опавших с дерева прекрасных лоскутов
Но я то видел, как седой ворчун украдкой
Кленовый лист свернул и положил в карман
Его он вклеит в свою детскую тетрадку
Присядет отдохнуть на старенький диван
Посмотрит вдаль, сквозь поволоку мутных окон
Вздохнет, припомнив, как однажды сорванцом
Бежал во двор крича, и падал ненароком
Скользнув по льду, в охапку листьев он лицом
Но Тихон вовсе, ведь, не стал с годами злее
Не гоже старому уже озорничать
Его восторг гораздо тише и мудрее
Покой души, с которым легче умирать.
Прощаться с осенью на робкий гололед
Бранится хрипло вслед наш старый дворник Тихон
Грозит метлою отлупить который год
Что ему осень? Только листья, грязь, да ветки
Работа падает, все нужно выметать
А этот выскочил в одних трусах и кепке
И снова принялся на целый двор орать
Кричит: - "Как хорошо, побольше б листопада!"
"Побольше толстых на рябине воробьев!"
А Тихон сердится -" Тут мусорить не надо!"
"И не шумите, Пожалейте стариков."
Сторонний скажет, что он глуп и сердцем черствый
Если не ценит этих осени даров
Если не радует его рисунок пёстрый
Опавших с дерева прекрасных лоскутов
Но я то видел, как седой ворчун украдкой
Кленовый лист свернул и положил в карман
Его он вклеит в свою детскую тетрадку
Присядет отдохнуть на старенький диван
Посмотрит вдаль, сквозь поволоку мутных окон
Вздохнет, припомнив, как однажды сорванцом
Бежал во двор крича, и падал ненароком
Скользнув по льду, в охапку листьев он лицом
Но Тихон вовсе, ведь, не стал с годами злее
Не гоже старому уже озорничать
Его восторг гораздо тише и мудрее
Покой души, с которым легче умирать.