Фу! Наконец-то у меня есть свое тело. Маленькое такое, жиденькое, но есть. Тридцать три года зависал в эфире лишь номинально, без имени, без формы: ни пожрать, ни выпить, ни почесаться. Жуть, как соскучился по плотским удовольствиям.

Ладно, сделаем ревизию этой самой плоти. Кто я такой на этот раз. Голова есть, конечности какие-то присутствуют пока в виде отростков. Жабры в наличии. Рыба что ли? Нифигасе! Ладно бы акулой стать или барракудой. Жаль, долго не живут эти рыбины. Хотя, с другой стороны, если я – лягушка какая-нибудь болотная, долго квакать что-то не хочется.

Едрит твою пассатижи! Я тут, кажется, не один! Еще какой-то шарик кисельный на веревочке плавает с начинкой из головастика. Не, правда, уродец какой-то. Тельце в пять раз меньше головы. Ха, такой же эмбрион, как и я, только поменьше. А если я больше, значит я – главный. Закон природы. Хотя, люди своими гитлерами и наполеонами этот закон опровергли. Зато в рыбной стае он действует.

– Эй, привет! Поздравляю с телом!

Молчит. Спит что ли? Ну ладно, еще побазарим.

 

***

– Эй, слышишь! У меня хрящики появляются. Смотри, я могу руками двигать. И ногами. Блин! Так это же значит, что я – человек, что мы с тобой – люди!

– Ну что ты шумишь? Люди, так люди. Подумаешь, дело какое.

– Ты, терпила, затухни и громко не квакай! У тебя еще жабры не заросли! Ха-ха! Ты вообще кем был раньше?

– Не важно.

– Ну, все-таки. Колись, не дрейфь!

– Отстань! Я спать хочу. И вообще, если у нас лапы, в смысле руки, выросли, это еще не значит, что мы люди. Хвостик-то вон болтается.

- Где?! Это у тебя болтается, а у меня нет. И... едрит… это же не хвостик! Эй, второй, повернись-ка в профиль.

Опять спит, слабак. Это же что получается?! Получается, что я – девочка, а он – мальчик?! Интересный поворот.

 

***

– Ты, щенок! А ну подвинься! Давай-давай поближе к параше. Уступи даме место. Расскажи еще что-нибудь про свою жизнь собачью. Ой, не могу! Шарик! Или Тузик? Как тебя звали-то?

– Тише ты, не смейся, а то наша мамочка опять нас валерианкой напоит. Хорошо, что она не пьет и не курит.

– Что ж хорошего?! Лучше бы она нас водочкой успокаивала. Эх, скорее бы родиться да вырасти. Оторвусь по полной. Жаль только, что бабой буду. Ну да в жизни все попробовать надо. Вот ты псом был или сучкой?

– Псом. Начиналось все хорошо. Я был самым красивым щенком. Парода мне досталась от родителей престижная. Про маму говорили, что она дворянка. Ну а я, соответственно, дворецкий, и забрал меня к себе жить дворник. Мы с ним и спали, и ели вместе. Очень хороший был человек, только пил много. А как напьется, сразу валится и спит. Ладно бы летом. Осенью мог в луже прямо захрапеть, зимой в сугробе. А я его охранял от всех: от ворон, собак чужих, а особенно от людей. И вот однажды в январе, тогда мне уже восемь лет стукнуло, очень сильный мороз был. Прямо лапы примерзали к дороге. Мой хозяин как раз зарплату получил. Пошли мы с ним в магазин, купили нам колбасы ливерной и водки ему. Дворник мой её тут же возле магазина всю и выпил. Ты слушаешь?

– Давай-давай, рассказывай, не отвлекайся. Слушаю.

– Ну вот. Не дошли мы до нашего подъезда. Упал хозяин возле дороги и заснул. Я сначала рядом лег, вместе теплее. А потом люди собрались. Кричат, руками машут, хотят ливерку у нас отобрать, беспомощного спящего человека обидеть. Ох, и долго я их отгонял, одного в форме даже за сапог цапнул. А он достал пистолет и выстрелил в меня. Вот и все. Хозяина увезли, а колбасу, наверное, съел этот в форме.

– Не вздыхай! Вредные привычки еще никого до добра не доводили.

– Ты же сама говорила, что всё попробовать надо.

– Так попробовать, а не злоупотреблять. Если ты все время одно и тоже пробовать будешь, на все другое жизни не хватит.

– Какая ты у меня умная, сестричка! Вот родимся, я тебя буду от всех защищать.

– Угу, и тапочки приносить.

– Что?

– Ничего. Спи, братан.

 

***

– Эй, Тузик, смотри, нас фотографируют! Улыбайся!

– А ты зачем спиной повернулась?

– Надо так. Привычка. И вообще, пусть думают, что тут два пацана. А вылезем – сюрприз будет.

– Заинтриговала ты меня. Откуда такая привычка? Ты кем была? Расскажи, пожалуйста.

– Откуда-откуда, оттуда! Фотомоделью я была. Ноги от ушей. Формы и сзади, и спереди по высшему классу, губы во, глаза во, грива блондинистая до задницы. На работе снимали в фас и в профиль. То есть со всех ракурсов щелкали, а на волю выходила, так папарацци в пагонах шагу ступить не давали. Вот и отворачиваюсь по привычке. Ладно, кончай базар. Через неделю соскакиваем. Сил надо набираться.

– Куда?

– Что «куда»?

– Спрыгиваем куда?

– Линяем, говорю, отсюда через семь дней!

– А! Это понятно. Я, помню, линял весной и…

– Едрит твою пассатижи! Отбой, я сказала!

 

***

– Все, кажется, началось. Я первая на правах слабого пола!

– Конечно-конечно, сестренка. Давай, удачи тебе! Жаль, что мы после рождения не вспомним, кем были, и как тут с тобой интересно общались.

 

Ну и достал ты меня, Тузик, за девять месяцев! А ведь еще с этим щенком всю жизнь вместе чалиться. А если мать бедная, так все на двоих делить придется. «Кем была, кем была...». Догадайся с трех раз, кем я был. Первый я всегда был! И единственный! Привык. Ты уж прости, брат. Привычка, хвосты убирать. Прощай, Шарик! Это тебе шарфик от меня, чтоб не простыл. Ха-ха-ха-уа-уа-уа!!!

 

Запись в медицинской карте:

Дата: 03 сентября.

Роды осложненные: двойня с патологией.

Время: 22. 22. Девочка здоровая. Вес 2900 г. Рост 48 см

Время: 22. 37. Мальчик мертвый. Вес 1300 г. Рост 26 см. Причина смерти: обвитие пуповиной.