Книга Жизни
В полупустой пыльной комнате,
Запертой на Время, развожу
Руками: Вечность, - Тебя – не вижу.
Ночь рассыпалась по комнате. Свечи росли наоборот – в огарки, - и не было в том неестественного. Винил поддаётся игле и уносит слушателецу на обратную сторону ночи.
Сокрытое обнажает и обвевает лёгкостью к познанию. История вьётся нитью межестрочий и сосплетает с Таинственным. Смыкаешь глаза – встречаешь невероятное.
Тень поглотила и гитару, и карандаш с блокнотом, и однозначность мира. Проведение оставляет наедине с Таинством (одних – никогда, иных – раз в жизни) Вечерии, у Врат к Бесконечности, - ещё не Бесконечности.
~
...Ветер в Голове приглаживал волосы пыльные, когда молодость была украшением единственным. Молодость, Молодость, Молодость, - песок на пляже: собираешь, ценишь, - и упускаешь волну.
Молодость – сокровище, коим не обладаем, - но коие обладает нами...
...Улекаемся беззначным – в поисках сокрытого, в поисках пустот. Мир обволакивает убедительностью, навязчивый, и рассыпается, стоит обратиться к Истине. Истина – ни рай богословов, ни ад циников, - нечто вне осуждений и самости...
...Открыть глаза – боль перворождения... У Любви нет лица... Ночь – непрерывна...
~
Её руки – кроткие вблизи, пианистические – вдали, - одна поддерживала фолиант, другая – вела прогрессию истории. Страницы шелестали под соприкасанием с пальцами – что изящнее рук? – и наполняли мир внешний плотностью, осязаемой – из которой можно выбраться. Контрапункт вводит голоса в регистр чувственный и разрешает Колоском Осознания в Разуме чтившей.
Души вспархивали и каркас жизнесплетения осыпался историей историй. Двуединство “Вечность – и Мгновение” подало руку и разлилось шумом в голове, к которому прислушайся – и преступи чертог свой. Книга ценна слезами Чтеца, кто, в Приступе Откровения - «Так и нужно рассказывать» - приникла к страннице-странице – «Не писать» - последней - «Рассказывать дни и ночи мира земного и чувственного, земного и небесного, недавнего – и позабытого» - и усыпала ту кровью; - кровью души – слезами.
Впитывала носиком – влечение невинное что не могло не произойти и не могло вверить в Объятия Вечности иначе; тяготение – возобладало над разумом и телом, в угоду души и – сердца. Случившееся – произошедшее, виток росчерком Её почерка в Истории Историй, изошло на нет свершённости во всепроизводности, - ни больше, ни меньше... И вот – приложила книгу ко груди, и сердце – невольник что рвётся вовне и ведёт к праистокам – стрекотало сквозь ту и передавало трепет в кисти, чище - чем когда-либо.
Свечи потрескивали в унисон пластинке. Огоньки уступали теням – те подступали. Энергия убывала из дуалии винила и иглы – и претекала в грёзы.
Туман вкрадывался в уголки глаз. Проведение временило с рассветом и само время, изникло: грезе и грезившему, наблюдателю и наблюдаемому, вечности и мгновению
Губы отражённой сомкнулись с губами отражения. Ямочки – на щёчках, морщинки – в уголках глаз. Мир рассыпается – без однозначий, причин и следствий.
Занавес
