Sonnet-343: «Sollicitando – Ходатайство. Тенцона»

Sonnet-343: «Sollicitando – Ходатайство. Тенцона»
Ходатайствую с небольшим сомненьем,
И удовольствие желая получить,
От затаённого во мне недоуменья,
Что к вам направлю, дабы разрешить.
 
Все говорят, есть у любви власть на плененье,
Что сердце принуждает полюбить,
Но сути властного не вижу я явленья,
Любовь – случайность, если здраво рассудить.
 
Скорей всего, известная влюблённость
Рождается в забавах наслажденья,
Меняя состояние ума.
 
Ни в чём ином её не ведая бездонность,
Вручаю сей предмет на попеченье
И приглашаю вразумить меня.
 
«Sollicitando un poco meo savere»,
Jacopo Mostacci, между 1225 и 1235 *)
 
 
– CCCXLIII –
 
– I –
 
Имею я в любви свои сомненья,
Подчас их невозможно разрешить;
Растёт в душе порой недоуменье:
Зачем приходится ей верою служить?
 
Она не более, чем ордер на плененье,
В неволе приглашая жизнь прожить,
Необъяснимое сердечное явленье,
Которое умом не рассудить?
 
Подобное к подобному – влюблённость
Распахивает на ветру сердца
И дарит вспышки в серых буднях дня;
 
Случайность или в том её бездонность:
Отпущена Пандорой из ларца
С частицей Прометеева огня?
 
– II –
 
Любовь не прячется, открыта взору,
Но поступь её видеть не дано
Тем, кто привычно предаётся вздору
С клеветниками чувства заодно.
 
И даже их она порой затронет,
Когда, казалось бы, есть, нет ли – всё равно;
Вторгается к желанному раздору
Под объяснение, что было суждено.
 
Её природа – не сродни магниту,
Не властны расстояния над ней,
Как бы далёко не стояла от дверей.
 
От притяжения её одна защита:
Скитанием поведал Одиссей –
Чем ближе, тем свободней и родней.
 
 
– III –
 
Любви желания, идущие от сердца,
Не к удовольствиям уйти влекут её.
Обман стрелой любовь пронзает метко…
И покрывает сердце забытьём.
 
Нередко мы стараемся усердно
Волнения отправить в забытьё,
Но держимся за страсть самозабвенно,
Едва останемся с любимой не вдвоём.
 
Ибо глаза в глаза – распахивают сердце,
Мгновения достаточно понять –
Любовь соединяет, а не страсть.
 
И сердце открывает к сердцу дверцы,
Ненужности благие восприняв…
Вот так Она и проявляет власть.
 
Вторник, 10 ноября 2020 г., Фландрия
 
*) Оригинальный полный текст тенцоны (in Poeti del Duecento, a cura di G. Contini,
Ricciardi, Milano-Napoli, 1960), с которого сделан авторский перевод:
 
 
Tenzone fra Jacopo Mostacci, Pier della Vigna e Giacomo da Lentini
 
Jacopo Mostacci (ABAB АBAB CDE CDE, D=A)
 
Sollicitando un poco meo savere
e cum lui mi vogliendo delettare,
un dubio che me misi ad avere
a vui lo mando per determinare.
 
Onn'omo dize ch'Amor ha podere
e gli corazi distrenze ad amare,
ma eo no lo voglio consentere
però ch'Amore no parse ni pare.
 
Ben trova l'om una amorositate
la quale par che nassa de plazere,
e zo vol dire om che sia amore.
 
Eo no li sazzo altra qualitate:
ma zo che è da vui voglio odere,
però ven fazo sentenziatore.
 
 
Pier della Vigna (ABAB ABAB CDE CDE, E=B)
 
Però ch'Amore no se pò vedere
e no si tratta corporalemente,
manti ne son de sì folle sapere
che credono ch'Amor sia niente.
 
Ma po' ch'Amore si faze sentere
dentro dal cor signorezar la zente,
molto mazore presio de' avere
che se 'l vedessen vesibelemente.
 
Per la vertute de la calamita
como lo ferro atrai no se vede,
ma sì lo tira signorivelmente;
 
e questa cosa a credere me 'nvita
ch'Amore sia, e dame grande fede
che tuttor sia creduto fra la zente.
 
 
Giacomo da Lentini (ABAB ABAB CDB CDB)
 
Amor è un desio che ven da core
per abundanza de gran plazimento,
e gli ogli en prima generan l'amore,
e lo core li dà nutrigamento.
 
Ben è alcuna fiata om amatore
senza vedere so 'namoramento,
ma quell'amor che strenze cum furore
da la vista di gli ogli ha nascimento:
 
ché gli ogli representan a lo core
d'onni cosa che veden, bon' e ria,
cum'è formata naturalemente;
 
e lo cor, che di zò è concipitore,
imagina, e qual plaze quel desia;
e questo amore regna fra la zente.
 
 
Полный авторский перевод:
 
Jacopo Mostacci
 
Ходатайствую с небольшим сомненьем,
И удовольствие желая получить,
От затаённого во мне недоуменья,
Что к вам направлю, дабы разрешить.
 
Все говорят, есть у любви власть на плененье,
Что сердце принуждает полюбить,
Но сути властного не вижу я явленья,
Любовь – случайность, если здраво рассудить.
 
Скорей всего, известная влюблённость
Рождается в забавах наслажденья,
Меняя состояние ума.
 
Ни в чём ином её не ведая бездонность,
Вручаю сей предмет на попеченье
И приглашаю вразумить меня.
 
 
Pier della Vigna (ответ)
 
Любовь, поскольку не открыта взору
И прикоснуться к ней, как к телу, не дано,
Глупцы торопятся иные вторить вздору,
Что нет любви, а есть видение одно.
 
Но лишь кого любовь едва затронет,
Господствует над сердцем всё равно,
Способствуя душевному раздору,
Сильней того, что видеть суждено.
 
Невидимым желаниям магнита
Железно подчиняется покорно –
Так, что не в силе воспротивится оно.
 
На этом и построена защита:
Нападки на любви реальность вздорны,
И люди ведают, что быть так и должно.
 
Giacomo da Lentini (ответ)
 
Любовь – желания, идущие от сердца
Из-за избытка к удовольствиям её;
Глаза любовь внутри рождают взглядом метко…
Чтоб сердце напиталось забытьём.
 
Мужчины сохнут от такой любви усердно…
Порой любви объект не ведая живьём.
На страсти держится Любовь самозабвенно,
И на глазах, что взглядом встретились вдвоём:
 
Глаза в глаза – распахивают сердце,
Плохое и хорошее поняв,
Как создано природой всех честней.
 
И сердце открывает к сердцу дверцы,
Благое и дурное восприняв…
И в этом суть любви – среди людей.
 
 
 
Якопо Мостаччи (не точно 1230 – 1262). До наших дней дошёл всего один сонет этого поэта, который был сокольничим (посланником) Императора Священной Римской Империи Федерико II. Источники в Папском архиве свидетельствуют, что родился он в Мессине в благородной семье высокого происхождения, владеющей большими наделами земли (Città del Vaticano, Biblioteca Apostolica Vaticana, Vat. Lat. 3793 – Апостольская библиотека Ватикана). О жизни его практически ничего больше достоверно не известно, кроме того факта, что он был приближён к Фредерику и выполнил одно из самых щекотливых поручений Императора. В 1240 году вместе с другими 18 посланниками он был отправлен на Мальту (в десятилетнем возрасте?), возглавляя дипломатическую миссию, целью которой был брак Констанцы - дочери короля Сицилии (и незаконнорожденного сына Фредерико II) Манфреда с младенцем Педро Арагонским (с будущим королем Арагонским и Валенсии) и сопровождение принцессы в Монпелье. Миссия была успешной, и в 1262 году через 22 года состоялось свадебное торжество. Больше о Якопо Мостаччи неизвестно ничего. В том же году сведения о нём теряются.
 
В первом сонете «Тенцоны» молодой Мостаччи выражает сомнение и просит собеседников помочь ему его уладить: наделена ли любовь «субстанцией» и заставляет ли людей любить, или, как он думает, это только «случайность», согласно философии Аристотеля. По сути, это шутка, в которой исходный текст ставит вопрос о природе любви. Он не ждёт поддержки, а скорее с иронией наблюдает, судя по тексту вступительного сонета.
 
Вызов принимают двое – Джакомо да Лентини и Пьетро делла Винья. Оба из самого высшего круга при Дворе Императора, оба юристы и нотариусы, поверенные в личные дела Императора.
 
В ответе Пьетро чувствуется личное отношение к молодому Мостаччи, он даже позволяет себе такое слов, как «глупцы» в адрес тех, кто сомневается в физическом, пусть и невидимом, существовании любви. Оба оппонента в своих ответах доносят по-разному и с наставлением простые мысли:
 
Пьетро отвечает просто: «Любовь - это субстанция, которая, хотя и невидима, но имеет реальную и конкретную силу»;
 
Да Лентини, признанный архитектор жанра сонета, оставляет развёрнутый ответ: «Любовь – это скорее внутреннее чувство, порожденное и подпитываемое чувственным опытом. Она невидимая, но чрезвычайно конкретная сила, способная магнетически привлекать к себе сердца».
 
Главный же вопрос – «Существует ли любовь как субстанция вне человека, или это просто чувство любящих?» – так и остался открытым и для нас сегодняшних. И мудрость веков не вносит ясность.
 
Жизнь Джакомо да Лентини сложилась благополучно и завершилась тихо, чего нельзя сказать об участи Пьетро делла Винье.
 
Он начал свой жизненный путь судьёй. Потом его приметил и призвал на личную службу Император Фредерико II, сделав его своим поверенным в государственных и личных делах. Возвышение было стремительным, что, возможно, и объясняет высокомерие в его ответе на вопрос Мостаччи в тенцоне.
 
В августе 1234 года Пьетро был отправлен в Англию для переговоров о браке Фридриха с Изабеллой, сестрой короля Генриха III Английского. Миссия была щепетильной – Император требовал в компенсацию династического брака высокую цену в виде приданного (сила любви – в деньгах). Миссия была успешной и завершилась к всеобщему удовлетворению третьим браком Императора 15 июля 1235 года в немецком городе Вормс. Дальнейшая карьера шла стремительно вверх. Пьетро, играя на противостоянии Фредерико с папой Григорием IX, тратившим все силы на низложение Императора, укреплял свои позиции, будучи посредником в переговорах. Противостояние зашло настолько далеко по всем фронтам – на военном, юридическом, церковном – что Фредерико задумался об учреждении новой религии, в которой он должен был стать мессией, а его министр-казначей Пьетро делла Винья – занять место св. Петра. Об этом стало каким-то образом известно Папе.
 
И в тот момент, когда все богатства Священной Римской Империи были, как казалось, собраны в его руках, когда даже самые дальние родственники получили хлебные должности при Дворе и на службе… Пьетро был публично обвинён Императором в предательстве, всё его имущество отошло Империи, а сам он был брошен в каменные застенки. Вскоре за попытку к побегу он был ослеплён. Это не сломило его дух, не сломило его волю. Вину за собой он не признал. Однажды его нашли мертвым. Он, слепой и ослабленный, разбил свою голову о каменные стены, оставив после себя только один сонет в качестве нетленного литературного наследия.
 
Может показаться, что избранные авторы рассуждают не о чём. Но это не так, и дело не в теме их вымышленного спора. Такие события были неотъемлемым и важнейшим атрибутом светского государства, которое и выстраивал Император Священной Римской Империи Фредерик II в противовес мраку церковного диктата Григория IX. И император победил на тот момент истории. Пройдёт еще два века, прежде чем не станет Империи, и по всей Европе запылают костры.