КОГДА ЗАЦВЕТЁТ ЖАСМИН...(ГЛАВА III)
- Возьми, пожалуйста, это тебя, - услышала она молодой женский голос на заднем фоне, который непонятной тревогой пронзил её сердце. Но девушка решила дождаться, пока ответит он.
- Да, слушаю...
"Кому может принадлежать этот голос? - размышляла она про себя. - Медсестре? Сиделке?"
- Алло...
- Здравствуй! Как ты себя чувствуешь? Я... прочла и не могла не позвонить, - ответила девушка спустя несколько секунд. Голос её дрожал. - Как же такое могло произойти? Кто за тобой ухаживает?...Почему ты молчишь? Тебе неудобно разговаривать? Больно держать трубку телефона?
- Жду, пока ты задашь все вопросы, - попытался пошутить мужчина. - Увы, профессионалы тоже падают. Всё произошло слишком быстро, не успел сгруппироваться, да и скорость была приличная.
- Ты...как ты со всем справляешься?
- Мне помогают.
- Знаешь, когда я прочла твоё письмо, то совсем забыла про страх перед самолётами!
- Малыш... - вдруг нежно обратился он к ней. Мне нужно кое-что тебе рассказать. Сначала я не мог этого сделать физически, а потом не хотел ранить чувства Софии...И твои тоже.
- Софии?
- Да, той самой девушки, с которой мы не разошлись на склоне. Слава Богу, с ней всё в порядке, она тогда не пострадала. Но... приняла чувство вины на себя и не улетела на родину. Осталась ухаживать за мной до полного выздоровления. Я пытался ей объяснить, что это всего лишь дело случая, она мне ничего не должна. Есть медсёстры, сиделки, но София и слушать не захотела. - Он замолчал на несколько секунд, будто бы хотел убедиться, что на том конце провода не положили трубку. Нет, трубку не положили, его слушали и очень внимательно. Девушка как можно более уверенным голосом попросила друга продолжать, глотая слёзы, пытаясь не выдать себя и своего состояния.
- ...София ухаживала за мной, помогла во всём, сама давала лекарства, которое выписали врачи, ходила за продуктами и готовила мне еду, кормила с ложки...Была со мной терпелива. Всегда находилась рядом, особенно во время приступов боли. Понимаешь меня, малыш? Мы не заметили, как сблизились.
- Да, понимаю...- Она держалась из последних сил, чтобы не разрыдаться. Мысли одолевали одна за одной, наступали и били под дых. А чего она хотела? Он звал её с собой, он приглашал её в гости и не раз. Он писал ей длинные электронные письма, как она сама того желала...Почему не преодолела свои страхи, почему нашла тысячу причин, чтобы не быть рядом? А теперь поздно. Возьми себя в руки! Он жив - а это главное!
- Хорошо, что она рядом. Тебе...повезло! Разве чужой человек смог бы так ухаживать за тобой?! Что говорят врачи?
- Ну...врачи...разве они что-то конкретное могут говорить, даже если у тебя обычный грипп? Я уже пытаюсь писать ручкой. Нужно разрабатывать руку. Получается коряво, но мой почерк никогда не был красивым, - пытался он хоть немного развесилить свою собеседницу. - Малыш, ты правда всё понимаешь и не в обиде на меня?
- Правда понимаю! Самое страшное позади, ты в надёжных заботливых руках! Постепенно чувствительность вернётся полностью, и ты заживёшь привычной жизнью. Я верю! Наберись терпения. Я буду молить Бога, всех Богов, чтобы ты скорее поправился! - эти слова она говорила искренне, не без боли, но от чистого сердца.
- Спасибо тебе! Ты настоящий друг! Мне стало легче на душе после нашего разговора. Я благодарен тебе, за то, что сама позвонила, я не решался.
- Всё хорошо, а будет ещё лучше!
- Раз ты так говоришь, значит так и будет. Пойду пить свои пилюли, - вздохнул он.
- Мне тоже пора, у меня встреча с подругой.
- Здорово! Погуляйте там, съешь за меня мороженое, - она услышала в трубке знакомый родной смех. - До связи!
- Пока! Выздоравливай!
Положив трубку, обняв подушку, девушка дала волю слезам и рыданиям. Если не выплакать слёзы, будет сильнее болеть внутри. А боль и так была невыносимой.
Почему же мы начинаем ценить по-настоящему только тогда, когда потеряем?
Продолжение:
