Рио-де-Жанейро 20
-20-
Гостиница в самом центре. Ничего особенного. Крохотный номер. Кровать. Стол. Два стула. Телевизор времен пионерской зорьки. Душевая кабина с раздолбанным краном. Обычный такой номер. Можно было и люкс хапнуть. Но я вошла в режим жесткой экономии.
А когда я там - жуть.
В то время основной поток рекламы шел через бумажные носители. Газеты, буклеты, журналы. Но покупать стоило только одну – две газетки, самые ходовые.
Мое утро второй день подряд начиналось с просмотра прессы. Пока ничего интересного.
И вот, ура, нашла. Небольшой дом, как было написано, «из камня», меня заинтересовал местом своего расположения. Позвонила. Ну, конечно же, агентство! По телефону болтать смысла нет. Поехали в офис.
Встретили как родных. Чай, кофе? Попросила (в шутку) коньяк – налили (!). Агент - парнишка лет тридцати. Немногословный, но хитрющий. Пообщавшись со мной, не более трех минут, подмигнул мне и заговорчески прошептал,
- Давай на ты.
- Давай.
- У меня есть вариант. Свой. Тебе подойдет. Поехали – покажу.
- Погоди. Что им взамен надо?
- Деньги.
- Заибитлз.
- Как? Заибитлз? Хм, надо запомнить.
Дом вполне сносный. Первый этаж нежилой, но он есть и можно быстро его довести до ума, сделать там кухню, столовую, ну, и прочие бытовые помещения. А на втором все в норме. Две комнаты, коридор.
Но самое главное, что дом находился в пяти минутах ходьбы от моря, рядом с заброшенной дачей знаменитого винодела Голицына. Прямо на остановке, магазины тут же.
В Новоросе проблемы с пресной водой. Есть районы, куда вода просто не доходит. Народ нарыл ямок, запиндюрил туда железные корыта, и заливал их водой. Для этих целей шныряли по городу специальные машины, похожие на ассенизаторские. Это в частных домах. А дома там расположены на горе. Гора невеликая, но, чем выше дом находился, тем ниже его цена. Наш в самом низу, прямо на федеральной трассе.
Были районы с многоэтажными домами. Это чума. Воду подавали по часам. Но доходила она не во все квартиры. Зависело от системы подачи воды. Если сверху вниз – первые этажи брились, если снизу вверх – последние. Как там народ жил не представляю.
В новостройках вода была, но тоже по часам. Только несколько районов могли похвастаться регулярным водоснабжением. Ну, и соответственно, цены ….
Мне хватило пяти минут для того, чтобы оценить дом. Еще несколько – просмотреть документы. И мы рванули на оформление. Через час заселялись в свое гнездышко.
На море была до этого три - четыре раза. Первый – с родителями в семь лет. Потом с Сашкой. Последний – с Гриней. Но воспоминания из детства почему-то стерлись. С Сашкой я пялилась исключительно на Сашку. А с Гриней нам было не до моря.
И вот, сейчас, у меня за окном жило оно, море. И не просто море, а еще и таинственная, полуразрушенная дача, со своей пристанью и пляжем. Часами бродила по берегу, а у дачи обследовала каждый камушек. Дорисовывала недостающие конструкции. Она была шикарна. С зимним садом, с балконами, арками, колоннами … Почему ее не отреставрировали? Да нах*р никому не надо.
Я даже слышала голоса и видела призраков. Они танцевали, сидели на берегу, спускались в знаменитые погреба винные. Я улавливала аромат их духов, чувствовала в воздухе их дыхание, и мне казалось, что была там, с ними, много лет назад.
Кстати, мне часто снится один и тот же сон, в котором я живу в похожем доме. И снится так странно. Будто проезжаю мимо шикарного, но уже слегка припорошенного заброшенностью особняка., в экипаже.
Останавливаюсь. Поднимаюсь по каменным ступеням. Берусь рукой за огромное холодное металлическое кольцо-ручку, тяну на себя тяжеленные высокие двери. Они нехотя поддаются. Вхожу.
Передо мной необъятный холл. Лестница по спирали, каменная. Расходится на обе стороны. Мимо меня снуют озабоченные служанки. В чепцах, фартуках, с подносами, кувшинами … На меня никто не обращает внимания. Никто. Будто не видят. И я понимаю, что они меня действительно не видят.
Поднимаюсь по лестнице. Ступени в некоторых местах слегка стерты. Подхожу к высоченным узким двустворчатым дверям. Они распахиваются от меня, внутрь комнаты. А там …
В кресле, старинном кресле со спинкой, как у трона, сидит девушка или женщина, но очень молодая. Длинные волосы, почти до пола, спутаны, кожа бледная, прозрачная. Ноги – в медном тазу, из которого идет пар. На женщине халат что ли, бархатный, пунцовый, распахнут, а под ним рубашка нательная из тонкого кружева, белоснежная. И глаза … Огромные глаза. Темные, глубокие, больные …
И тут мне словно кто-то внутри начинает рассказывать, что девушка эта больна и скоро умрет. Вот все и бегают, стараясь облегчить ей боли.
Смотрю на нее и, вдруг, до меня доходит – это я. И просыпаюсь.
Так вот. Эта разрушенная дача мне напоминала сон. Дом из сна. И такое чувство просыпалось. Тянущее, но приятное одновременно. И тоска, просто смертельная тоска.
