А мне не обнятой

 
А мне не обнятой…
 
Леса кудрявые. Леса счастливые.
И тропки-ниточки плутают пьяные.
Все мимо сосенок, да мимо веточек.
Они не тянутся на небо чистое.
 
А к куполам, крестам заплаканным
Они бегут, как  будто ленточкой,
И в травах шелковых, где счастье прячется
Они минуточки хранят за пазухой,
 
И разбредаются, где кличут Господа,
И застывают в свеченье праведном.
Где на коленях стоит отчаянье,
И, где так редки улыбки нежные.
 
И только лики с икон пречистые,
И духота от смрада горького.
Одежды серые, одежды копоти,
И купола с крестами любые
Среди тропинок заросших, пьяненьких
Стоят и ластятся к березам стареньким,
И засыпают как будто в нежности.
А мне, не милой, зарыться в горькие
С рябин опавшие обиды -ягоды,
И стать голубкой, а может, вороном.
 
Надеть не юбку, но шубу с воротом,
Чтоб  снег с крыльца не падал в волосы,
А я бы гордая пошла по тропочкам.
По тем заветным, что к счастью женскому
Ведут по скользкому пути с неправдою.
Не к куполам с крестами горькими,
А в сладких ягодах к губам застенчивым,
Где в такт два сердца стучат несчастные.
И нет им места в стране Россиюшке.
В стране, где Бога клянут за прошлое.
 
И две тропиночки  бегут до купола,
Где крест за любящих поднялся к Господу.
И там не с нежностью, а с болью горькую
Стучит он к Богу в  ворота райские.
За всех, за брошенных, тоской замученных.
К земле прибитых, подобно ангелам.
Но только крылья у них подрезаны,
И небо свито уже из горечи.
С крестами любыми уже не верится,
И только падать в кусты терновые,
И собирать побеги дикие.
А Бог не сватает. А Бог не молится,
А только путает пути счастливые.
В Россию всмотрится, и залюбуется
Крестами любыми на храмах стареньких…
 
А мне не обнятой. А мне с обидами
Совсем не хочется стоять и каяться,
А только в прорубь нырнуть бы с мостика,
Водой студеной очистить душеньку,
И стать зеркальной, как сердце Господа.
И зазвучать, как скрипка улицы
В руках шарманщика. В руках любимого…