ПАСТЕРНАКУ

Сентябрь играл сентиментальностью,

Листвою броскою дразня,

Мечтою плавил воск Реальности

И лил на сердце Октября.

 

Взлетали клены Терпсихорами,

Дубы спокойствием набухли.

И за пустыми разговорами

Тепло и вкусно пахли кухни.

 

В деревне вечер - как наречие:

Слова слипаются и рвутся.

Закат - красней и гуще кетчупа -

В глаза вливается, как в блюдца.

 

Гармонь задумалась...

И брызнула

На петушиное фламенко.

Тумана плоть прозрачней призрака,

Зрачком снимается, как пенка.

 

Деревня лаем перекрестится,

Да стукнет лодкой у причала.

Ласкалась Ночь Большой Медведицей

И талой головой качала.

 

И, глаз вперяя в Переделкино -

Зрачок в зрачок - сошлась с Борисом.

И ржали жабы - бесы мелкие -

Над одомашненным Улиссом.

 

К сукну прикован и мерещится:

Рояль и мать, и все, как прежде...

И первые стихи, как женщина,

Текут старательно и нежно.

 

В размере бешеной бессонницы

Проснуться, Жизнь убаюкав.

И пляшут Ритмы Красной Конницей

В крещендо выстраданных звуков.

 

Стихами, музыкой, тарелками

Так хочется швырнуть в Начало!

Свеча горела в Переделкино

И тонкой головой качала.

 

И, замуровываясь заживо,

Как Осень, одинок и наг,

На Рифму сам себя подсаживал

Завороженный Пастернак.