Призрак Мавзолея
Меж башен, под небо взнесённых
У стен вековечных Кремля,
Лежит он. Его в своё лоно
Принять отказалась земля.
В стеклянном он спит саркофаге,
Горячею жаждой томим.
Из смальты кровавые стяги
Со стен наклонились над ним.
Покой его нежит охрана,
А сон погружён в полумрак,
Но в бешенстве он постоянно
Со злобой сжимает кулак.
Лишь только двенадцать ударов
На Спасской куранты пробьют,
Спешит он покинуть с азартом
Свой тесный и мрачный приют.
Идёт по ступеням парадным
Наверх Мавзолея и там
Окрест озирается жадно,
Ладонь приложивши к глазам.
Он видит: встают миллионы,
Кого мановенья рукой,
Судить и рядить облечённый,
Послал он, как скот, на убой.
Он видит кровавые реки,
Ряды бесконечных могил –
Всё то, что в истерзанном веке
С несчастной Россией творил.
Он видит, как рушатся храмы
И гонят народ в лагеря…
Но верит доселе упрямо,
Что все эти жертвы не зря.
Он мнил, что загнавши нас в стойло
И сунув нам пайку в кулак,
Пошлёт нас колонною стройной
В один коммунальный барак.
Но сбросила иго Россия,
Восстала, от сна, пробудясь.
Не нужен ей мёртвый мессия,
Что кровью налопался всласть.
Снедаемый думой мятежной,
Он ждёт на гробнице своей…
Но должен, лишь утро забрезжит,
Вернуться опять в Мавзолей.
Со злобой безмерной и жуткой,
Неистовой жаждой влеком,
Со стен Мавзолея кому-то
Он долго грозит кулаком.
Потом в саркофаг он ложится,
Но слёзы стекают из глаз…
И каждую ночь ему мнится,
Что скор возвращения час.
