Stanzas-423 (VIII): «Баллада о чистой любви»
– VIII –
Ты лишь теперь чертовски хороша!
И для тебя не грех поворотиться.
Но обещай, что ведьмой никогда
Не будешь по дому на помеле носиться.
Как автор я могу тебя понять,
Как человек – сочувствую немного,
Но ты сама потратила себя,
И ждёшь от Случая со стороны подмоги.
Но я, как многие, прохвост – не моралист,
И что смогу, то сделаю ответно.
А ты останься, не спеши, и помолись –
Кому угодно, но не лицемерно...
* * *
Едва платок откинула рука
На восходящие воздушные потоки,
Как промелькнула молнией стрела
Невесть откуда взявшейся подмоги.
За горизонт, в кипящий Океан
Платок помчали крылья Альбатроса.
И Океан от боли застонал,
И улеглась мгновенно непогода.
От континента отошёл Циклон,
На Западе нашёл себе работу,
И затяжным расплакался дождём
Тиран тропический в сторонке отчего-то...
Большим щитом кровавый солнца диск
Обозначал пределы горизонта
Тому, кого Любовь позвала ввысь
Победу обеспечить на два фронта.
Борьба с собой – особая борьба,
Не помогают само-уговоры,
Упрямство с обречением Нельзя
Передвигает – кому крылья, кому ноги.
Нельзя оставить ждущего тебя,
Нельзя пройти и не заметить слёзы,
И многое чего ещё нельзя,
Чтоб на душе не оставлять морозы.
Нельзя пускать густую пелену,
Нельзя подумать: где-то там награда.
Упрямство заставляет в пустоту
Переводить прожектор ясных взглядов.
Все знают: лоб стены не прошибёт,
И против лома, верят, нет приёма,
Но кто упрямо не смирял полёт,
Доказывал: закон не аксиома.
Без исключений правилам не быть,
Чтоб причесать сообщество гребёнкой,
Ведь кто-то должен посягнуть на них,
И подстелить догматикам пелёнки.
Боль предаёт, – сбивается полёт,
Не понимают люди на равнине,
Что вольных птиц за облака влечёт? –
Судьба прописана для них во многих книгах.
Неоспорима мудрых правота,
И сбудутся в основе предсказанья.
Но есть у птиц понятие нельзя:
Нельзя заветные не окрылять желанья.
До цели шаг... один... ещё один...
И много раз, сложив по единице,
Вдруг понимаешь: годы пропустил,
А подержал в руке перо жар-птицы!
Для утоления Гордыни и Людей,
Кто Окрылённых ценят подороже,
Они заимствуют полёт у журавлей,
И оставляют загнездившихся без кожи.
Не всё получится, – осудят, не поймут,
Но раздвигаются пределы горизонта,
И новую границу берегут
Для беспримерного, отважного полёта.
Птенцы окрепнут, унесут в полёт
Их более стремительные крылья,
И кто-то непременно доживёт,
До обуздания царящего Бессилья...
Не всем дано, случайно повезло,
Что не сложились крылья Альбатроса,
И на заре увидели его
Уставшие, промокшие матросы.
На чьи-то руки обронив платок,
Он закружил над битой каравеллой,
И понял вдруг, – смертельно изнемог,
И сил не хватит долететь на берег.
«Упасть успею» - он себе сказал, –
«Но только, потеряв ориентиры,
Когда сойдётся с Небом Океан,
Где скалы линии хранят береговые!»
