Он говорит...

Он говорит ей:

- Ты, верно, сошла с ума.

Там, за окном, июль. Ну какая тебе зима!

Там, за окном, под тридцать, и то в тени.

 

Будто в тоске январской ее винит.

Будто она, нарочно шагнув в озноб,

жалости ждёт и участливо-тёплых нот.

 

Что ей - участие? Холод в груди дрожит,

скачет по венам, распахивая миражи.

Студит дыхание, боль превращая в лёд.

 

В знойном июле как будто никто не ждёт...

 

В липкость ночей одиночество тянет рот,

воет,

ломает,

танцует

и узнаёт

в резких провалах искусанных глаз и губ

тьмою и светом исписанный лице-куб:

восемь сторон из шести...

Полупризрачность.

Кем ты была и в кого пересобралась?

Вышла из января и уйдёшь в него.

И, кроме слёз, не останется ничего.

 

Он говорит или кто-то внутри хрипит?

Или январь в ней, настроенный на репит,

против удушья и солнечной слепоты

клеит на коже узорчатые следы?

 

Лепит её и морозит в пре-камень? Он

то ли Пигмалион,

то ли Рубикон -

не перейти.

Пережить бы.

Переписать.

Вырвать январь и наклеить июль в тетрадь...

 

...тикает время иллюзией на часах.

Тает, стекая в подвал, самый жуткий страх.

Липнет нагретое сердце на словоклей.

Лето на время приходит под окна к ней...

 

Июль-август 2020