Последняя песня ненастного лета

Всё растает: и папа, и сын - вдалеке,

не желавший прикрыться рукою от солнца,

прокричавший "уйди!" пучеглазой оторве;

накалившийся цинк в предполуденном зное,

и бревенчатый домик, и крик "да никем!",

и, конечно, любовь, и, конечно, всё злое.

Нас заучит навеки содружество пугал,

что не спит на покосах, совсем онемев,

без привычных клоков тополиного пуха.

 

Всё, конечно, растает: и степь, и вода,

что сносилась со всеми вполне по-сестрински.

И большая гроза, что клялась - поселиться

в нашем тихом посёлке - тревожить ольшаник.

Всё, конечно, растает: и печь, и врата,

и издёвка соседки "о, Боже, - он жалок!"

Всё, конечно, растает: и сны, и напасти,

и невнятная песня остывшего рта:

"Всё напрасно. Напрасно. Напрасно. Напрасно".