«Мне МОЖНО, Тебе НЕТ…!  ИННА  ИЗМЕНЯЕТ Максиму…».
 
 
 
 Жизнь, как ей и положено, безостановочно двигалась дальше, и Инна, наконец-то, после долгого ожидания и горьких переживаний, родила сына. А ровно через два года родила второго. С первым она семь месяцев лежала на сохранении в больнице. Со вторым уже никаких проблем не было. Женский организм окреп и был полностью восстановлен, и второго ребёнка она родила, как говорится в лёт, без каких-либо трудностей и осложнений. Первого сына назвали Сергеем в честь Сергея Воронцова, второго Андреем, в честь его деда Андрея Ивановича.
 
 И это рождение сыновей и забота о них, в какой то степени на короткое время, выровняли его отношения с Инной. Трещина в семейных неурядицах стала немного поуже, но совсем конечно же не исчезла…. Ко всему прочему у Инны появились ранее не известные Максиму привычки…. При том не совсем хорошие. Инна стала курить и, что самое интересное и непонятное…, стала прикладываться к спиртному. Это настораживало…. Хотя всё это, наверное, как раз и можно было объяснить. Ей, по всей видимости, просто надоело нередкое отсутствие Максима дома и  вечное ожидание его. Надоело всё время смотреть на дорогу, по которой Максим возвращался домой, и на которой он мог не появиться вовсе. И Инне нередко,  в «гордом» одиночестве…, приходилось ложиться спать в холодную постель….
 
 Время шло, дети росли, а Инна не только не уменьшила своё пристрастие к алкоголю, а даже более того, возникало ощущение, что это пристрастие, всё более возрастает. И это уже не просто настораживало и волновало Максима, а очень сильно беспокоило.

-«Ну и дела думал Максим…?! То я, с этой своей службой, частенько загуливал и выпивал со всякими пройдохами…, то теперь уже Инна…! Смена караула…. Хотя вроде у неё, никакой такой «службы…», нет и в помине…! Ну, ладно я…мужик, как говорится грубое, неотёсанное существо…вроде бы, чего с него взять-то…?! А тут слабая, хрупкая женщина, стала уподобляться этому мужлану…! Во-о-о метаморфоза..!»
 
 Они сейчас с Максимом как бы поменялись ролями. Теперь уже он, не редко посматривал на ту же самую дорогу, высматривая Инну, на которую совсем еще недавно смотрела она, дожидаясь Максима. Вот такие повороты судьбы! Жизнь…, штука Непредсказуемая! И Не Прогнозируемая.
 
 А эта самая жизнь, и все обстоятельства, которые складывались не сами по себе, и, конечно же, не без участия и помощи  Максима, выбили Инну из колеи. Она съехала на обочину. Её, понесло по придорожным кочкам, которые желая того, или нет, мастерил сам Максим. Инна, всё чаще ругалась с Максимом, и с каждым днём, они всё дальше и дальше отдалялись друг от друга. Инна, уже, как это было раньше, не сидела дома и больше не ждала Максима. Её сейчас и саму было частенько трудно застать дома. Дети теперь нередко  находились у бабушки с дедушкой и Инна с Максимом были предоставлены каждый, самому себе. Они уже не шли вместе в одну общую сторону одной дорогой.
Теперь, они, уже каждый в отдельности, шел, или брёл неизвестно куда, а точнее, просто ковылял, спотыкаясь на каждом шагу, своей личной и очень опасной, почти, что горной тропинкой, в ожидании того, что недалеко то время, когда всё равно придётся сорваться и рухнуть вниз. В пропасть….
 В воздухе всё отчётливее пахло семейной грозой, а возможно даже и ураганом….
 
 И, что должно было случиться, то и случилось…! Инна изменила Максиму.
 
 Максим из исключения из Правил, перекочевал в Общее Правило, ко всем остальным мужикам. Или к их подавляющему большинству. Для качественного улучшения породы, этого разухабистого, разудалого и развесёлого по-своему, мужского, рогатого стада…. Уточнение несущественно, комментарии излишни. Скупая слеза не каплет на грудь. Вот такие дела друзья мои…!
 
 Когда Максим узнал об этом, то какое-то время он вообще не мог даже соображать. Начисто отшибло все его мозги.
 Измена…! Боже ты мой…! В голове у него это просто не умещалось, никак не укладывалось. Ему уже второй раз в его жизни изменила женщина. Теперь у него рога не просто красиво и гордо росли вверх. Они у него попросту свисали под собственной тяжестью аж до самой земли. Но первая Вика, даже официально не была его невестой. А тут собственная жена, так сказать плоть от плоти, родная кровь! Где же справедливость…!? Где порядок!? Куда всё это подевалось, чёрт бы всех побрал!? И куда, эта милиция смотрит…! Она бережёт нас, или нет…!? И где все эти долбанные силовые «структуры», правительство, да и профком заодно тоже…! Твою собственность, можно сказать твою «родную» плоть, а значит, в какой-то степени тебя самого, кто-то, где-то, корячит, как попало,  на полусломанной раскладушке, или грязном диване, а ты всё это должен глотать…!? Должен терпеть…!? Да ни за что на свете! Да никогда…! И-и-ишь…, чего захотели засранцы…!!!
Да и вообще…! Пошли-и-и вы все…!!! И вот…, вам…, всем…! 
 
 Максим целый день молча, ни о чем, не думая, и при этом, почти не двигаясь, пролежал на диване, тупо глядя в потолок. Он, как ни странно, что действительно, с ним случалось довольно  редко, ни о чём не думал. Не думалось сейчас почему-то…. Но при этом, он очень внимательно и очень тщательно, без каких-либо мыслей в своей разнесчастно-буйной голове, изучал потолок в комнате, все точки на нём, ямочки, извилины и бугорочки. Он делал это очень добросовестно, как будто сейчас, более важного занятия, чем скрупулёзное изучение родного потолка, у него в жизни не было, и быть не могло….
 
 Максим и Инна прожили вместе, около десяти лет. Худо-бедно, но жили…. Жили, как живут многие семьи, как живут почти все в нашем мире! И вот сейчас, по разумению Максима, случилось что-то страшное и непоправимое!
 И что самое интересное…, в этой семейной трагедии Максим меньше всего винил самого себя. Если вообще чувствовал за собой какую-либо вину.
 Он совсем не думал, или старался не думать о том, что именно он, Максим подтолкнул Инну, не желая конечно же этого…, сделать этот роковой шаг. Подобная мысль, Максиму, в его голову даже и не приходила….! Он рассуждал совсем иначе, совсем по другому, - «Что дозволено Юпитеру, не дозволено быку...! Вот мне можно, а тебе нельзя…! И я не стану принимать участие в забеге, с кем бы то ни было, только лишь для того, чтобы показать и доказать всем, что я хорошо умею бегать! Таких бегунов по всему свету, хоть пруд из них пруди…».
 
 Сейчас в голове Максима, почему-то торчал один весьма занятный анекдот, который по своему смыслу и содержанию, был очень похож на то положение, в котором, в данный момент, находился он сам. – Парень спрашивает своего друга. – Ты когда…, ну, в какое время суток свою жену «любишь…?» - Тот говорит: - «Ну, как…!? В основном вечером, иногда ночью. А ты когда…?» - Парень отвечает: - «А я свою жену трахаю рано, рано утром». – Почему рано, рано? – спрашивает друг. – «А чтобы быть уверенным, что на этом дню, в возможной очереди к её телу, я, всё-таки, первый…!» - гордо отвечает парень.
 
 Максим пропустил свою очередь. Вернее сам её создал и уступил её кому-то другому. Максиму сейчас предстояло решить для себя, очень не лёгкую, точнее говоря, очень даже трудную, непосильную задачу. Причём уже во второй раз в своей жизни…. Надо было или простить Инну и всё забыть, что было довольно тяжело ему сделать. Или теперь уже самому, вставать вторым, а может потом и третьим и так далее, после кого-то ещё, в эту самую очередь и ждать…. Как ждут с моря погоды…! И примерно,  как встают в очередь за колбасой или сметаной, или еще кое за чем другим, в магазине. Так, или приблизительно так, и он тоже должен был теперь, пристроиться  в эту очередь, к её постели…. Или в эту самую очередь, ему не надо было становиться вовсе и пройти мимо неё…!?
 Но и одновременно с этим, Максим осознавал и понимал, всей глубиной своей неизведанной и неизученной Души, что он должен простить Инну. Должен…! Но он  не мог этого сделать. Он не был готов к такому поступку. Это было выше его сил. Гордыня Максима, пересиливала, побеждала самого Максима.
 Хотя он уже точно знал, что прощать может только сильный человек. И чем больше человек прощает другим, тем сильнее он становится.
 Слабый же человек, никогда не прощает другого, оправдывая своё поведение,     себя, нанесённой ему обидой, оскорблением, унижением и прикрываясь при этом, всё той же, своей зачастую, непобедимой гордыней.
 
 Что делает Человека Сильным,  Добрым, Благородным и Красивым…? Его таким делает…, только  Любовь…! Она понимает, принимает и разделяет Всё – своим Участием, своим Сочувствием.  Любовь любит и умеет находить во всем Добро, Мир и Красоту. Она в них, безоговорочно Верит. Она Их везде ищет и находит….  Любовь прощает даже жестокосердие и прощает  осуждающего. Самая тяжелая задача Любви - это Прощать отсутствие ее у других, находить прощение для чьей-то нетерпимости, прощать того, кто сам прощать не умеет. Нет на свете более утешительного, более прекрасного и более чарующего Чуда, чем Любовь, которая заслоняет  собою величайшее преступление, совершаемое Человеком, на этой Земле – это, отсутствие у него Любви....
 И Максим чувствовал, что он, скорее всего, выберет второе, пройдёт стороной. Пройдёт транзитом, как курьерский, скорый поезд, мимо незначительной, и не представляющей теперь уже, никакого интереса и значения для него, очередной маленькой, железнодорожной станции. И что он, Максим, больше не станет вонючим, помойным псом, собирающим чьи-то грязные ошмётки. В эту распроклятую очередь, сетью которых опутана вся Земля, весь наш дерьмовый, несправедливый мир, он никогда больше не встанет. Никогда...! Потому, как он всегда должен быть только первым, а значит, пусть хоть и относительно, но всё же, максимально чистым…. Но первым, по настоящему, и на самом деле. А вовсе никак-либо иначе…!
 
 Максим отчего-то именно сейчас, вспомнил один случай, который произошел с ним давно, в студенческом общежитии, когда он еще учился в техникуме на четвёртом курсе, на своём далёком Урале: В комнату, не вошёл и даже не вбежал, а почти галопом, очень радостно, вприпрыжку прискакал староста группы, Паша Гасилов….
 
 - Слушай Макс, тут дело такое! Ну, в общем короче, сняли мы одну деваху.
Она сейчас здесь в общаге, в одной из комнат. В общем, это моя хорошая знакомая. Ну, я её уговорил, что, мол, ты, да я, да ещё может пара ребят, «поиграют» с ней. Она согласилась. Это её решение, а мы всегда готовы в таком деле даме помочь.... Для общей пользы и житейской радости. Я правильно излагаю Макс…? Так, что путь к её телу, свободен дорогой….
 - Ну, тогда я первый…! – почему-то не совсем уверенно, и что-то очень нехорошее предчувствуя, попытался застолбить своё первенство на девушку Максим.
 - Нет Макс, я думаю, что это будет не совсем правильно и справедливо. Ведь это я с ней проделал основную агитационную работу. Уговорил, убедил её! Иначе бы её здесь и не было вовсе. Поэтому будет логично, если первым буду я, ну, как основной агитатор и сексуальный затейник. Ты согласен с этим Макс…?
 Максим лихорадочно соображал. Он был не прочь сейчас порезвиться с девчонкой, но его что-то сдерживало, не пускало. Паша был его другом, но Максим, пока по неведомым ему самому причинам, всё равно не хотел быть вторым. Ну не хотел почему-то и всё тут….
 
 Паша увидел, что Максим находится в неком тихом замешательстве и определённой «сексуально-творческой» нерешительности. Максим колеблется…. Паша всё своё умение, всё своё мастерство агитировать, перенёс на своего друга…!
 - Да может, я и не буду иметь с ней никакого дела, всё-таки знакомая… – сказал он, внимательно наблюдая за Максимом – Так, поболтаем немного о том, о сём, и всё на этом. Я от этого не обеднею. Только смотри Макс, об этом никому из ребят не говори. А то не поймут засранцы. Смеяться будут. Ну, ты как ? Что? Идёшь Макс.?
 Максим не совсем уверенно, но всё же произнёс. - Ладно, Паша, договорились. В какой она комнате…?
 - В 21-ой Макс…, в проверенной уже годами.
 - Хорошо, я буду наблюдать за комнатой, когда ты из неё выйдешь.
 
 Гасилов вышел на удивление быстро, минут через пятнадцать. Был немного взъерошен, щеки розовели….
 - Ну, что? Как…!? – спросил уже немного взволнованный Максим.
 - Всё нормально Макс, заходи… – скороговоркой выпалил Паша, и по-свойски, по-дружески, чуть ли не силком затолкал Максима в комнату.
 Дверь закрылась, в комнате было темно. Свет не горел.
 
 Когда глаза, через несколько секунд привыкли к темноте, Максим увидел, что на кровати кто-то лежит….  Сердце у Максима забилось в ускоренном темпе. Он подошёл поближе к кровати и увидел, что девушка лежит под одеялом, на боку, отвернувшись к стенке. Довольно длинные волосы рассыпаны по плечам и немного оголённой спине.
 
 - А почему мы без света сидим, радость моя…? – пытаясь как-то наладить контакт с потенциальным объектом любви, пропел Максим. – Неужто мы стесняемся…!? Давай всё же мы посмотрим друг другу в глаза, перед тем, как заняться более серьёзным, познавательным и приятным делом.
 Максим был уже готов к любовной игре. Вернее, к бесшабашному блуду.
Об этом красноречиво говорило сердце и учащённое дыхание, да и кое-что другое тоже.
 Максим подошёл к выключателю, что бы включить свет и услышал позади себя, с её стороны какие-то странные звуки. Они напоминали толи приглушенный смех, толи просто, какое то непонятное гыгыканье. Гы-гы-гы…!
 - Какая-то странная чувиха…! (прошу за него прощения, «гёрл…») – с определённым чувством досады подумал Максим. - А может уродина, какая-нибудь…!?
 
 Он сел к ней на кровать.
 - Ну, давай повернёмся красавица. Чего ты в стенку то уткнулась…? Не бойся, я не кусаюсь. И я даже добрый бываю….
 Она продолжала лежать, как и лежала, плечи её как-то странно вздрагивали, и раздавался всё тот же странный звук, - Гы-гы-гы….
 Максим уже теперь довольно решительно взял её за плечи и перевернул на спину. Когда она взглянула ему в глаза, он на какой-то момент просто остолбенел. Потерял дар речи. На него снизу смотрел Ёжик. Смотрел и приглушённо гыгыкал, давясь от едва сдерживаемого смеха. - Гы-гы-гы. - Перед ним лежал Мишка Ежов из параллельной группы. Это у него, у Ёжика была длинная причёска, как у девушки, за что ему нередко доставалось от преподавателей.
 
 Максим, наконец, то всё понял…! Его просто разыграли. Развели, как простого лоха. Повеселились что называется! Развлеклись просто на славу. Вот рвань уральская! Ну, что тут поделаешь…!? Случается иногда и такое. И на старуху бывает проруха. А все молодухи, как известно, есть ничто иное, как  обыкновенные, потенциальные старухи….  И каждой из них, в этой жизни, придётся быть непосредственным участником, этого горького и необратимого процесса, по потере своей красоты и привлекательности, своего физического увядания, до конца выпив эту горькую чашу.
 
Максим начал понемногу успокаиваться. Учащённый ритм сердца стал приходить в более или менее относительную норму.
 - Ну что давай, перекурим, что б время как-то убить…? - предложил Ёжик, который тоже уже был почти спокоен. Уже не гыгыкал....
 - Давай, раз так вышло Мишель, супер сексуальный возбудитель ты наш, местного пошиба и значения перекурим, деваться то нам некуда. Выходить из комнаты вроде ещё рановато.  А то будет подозрительно. Будет похоже на кроличью любовь. Послушай, а чья это вообще идея была с девчонкой…? – спросил Максим.
 - Моя…! - приглушенно хохотнул Мишка – Так решили немного подурачится. Делать то особенно нечего…. Мы же студенты… прохладной жизни…
 - И у вас это неплохо получилось… – буркнул Максим.
 
 Они покурили и поболтали о том, о сём ещё минут десять.
 - Ну, я пошёл… – как-то совсем безразлично и устало проронил Максим… – Кошиной свадьбы для мужиков сегодня не будет. Благодаря тебе Мишель, и моему другу    Паше… – он довольно тяжело встал с кровати.
 - Давай Макс! Пока…. Не переживай уж так сильно. Наверстаешь ещё…! Какие наши годы…?! Зови следующего соискателя, желающего молодого студенческого тела…, – опять хохотнул Мишка.
 
 - Ну, как она? Жива ещё старушка…? – спросил очередной студент, вышедшего из комнаты Максима.
 - Не боись…, она всех нас переживёт и ничего с ней не случится. Крепкая попалась, ну прям, как мужик…!
 
 Парень зашел в комнату….    
  В неё заходили ещё человек восемь, десять, но никто из выходивших не сказал другим, о том, что это просто розыгрыш, попросту обман. Действовал принцип людского общежития: - «Мне плохо…!? Тогда почему тебе до сих пор хорошо…!?»
 
 Всё закончилось тогда, когда Мишке Ежику надоело валяться на кровати и курить со всеми любителями женской плоти. Он вышел в коридор и всем торжественно объявил. – «Всё господа сексуальные маньяки, я устал…. Даже просто лежать на кровати и курить с вами. А если бы меня использовали по прямому предназначению…!? Что бы со мной тогда стало? А…!? Вам меня не жалко изуверы!? Всё…! На сегодня тренировка по сексуальному предмету для студентов окончена. Попрошу всех расползтись по своим норам и лечь спать неудовлетворенными. Но зато в гордом одиночестве, чистыми и непорочными, как целомудренные доярки, колхоза, с патриотическим названием - «Ой, как «хотца..», мне, чего-то…, толи плакать, толи петь…!»
 
 Мишку чуть не поколотили. Он едва унёс ноги….
 
 После этого случая, Максим больше никогда не участвовал в подобного рода «групповухах…» и никогда больше не был «вторым…».
 
Максим был максималистом и законченным эгоистом одновременно. Он не мог с кем-то еще делить женщину, а уж тем более свою собственную жену, с кем бы то ни было, даже если с ней «это» произошло, всего лишь один единственный раз. В этом деле он был несгибаемым и непробиваемым собственником. И он думал по-своему, и думал так: - «Предавший тебя однажды, предаст не единожды.  Лиха   беда начало…! Поэтому не испытывай свою Судьбу, не зли её дорогой…, и беги отсель,     как можно скорее, без оглядки на прошлое. Другими словами, ноги в руки, жопу в горсть… и  бечь…!».
 
Максим и Инна разошлись…. Максим, как и прежде, стал ночевать в военкомате. Дома старался не появляться.
 Многие из друзей, и особенно женщины, пытались каким-то образом повлиять на Максима с тем, что бы семья не распалась окончательно, убеждая его в том, что сильнее чем Инна, Максима никто любить не будет. Что такое может случиться с любым и каждым. Поэтому, мол, не валяй дурака и возвращайся в семью…. В жизни всякое бывает…! У Максима на этот счёт, было совсем другое мнение. Он был непреклонен. Максим считал, что верны, должны быть ему и только ему, а он может себе позволить быть и неверным. Ему вот можно, а вот ей нельзя…! И тут ты хоть тресни….
 
 Максим всё больше и больше не верил женщинам.  Себе верил, а вот женщинам «нэ-т», не верил. Почему-то…!  У него никак не укладывалось в голове то, что они, женщины, могут быть верными до конца, каким бы он, этот конец, в этой жизни не был. А он может быть любой…! Как плохой, так и хороший.
 Конечно, до определённого момента им верить можно, ну а вот до конца, на всю жизнь, навсегда, навечно…, ну никак не получается. Все они, в какой-то момент обманут, все без исключения, когда-то обязательно предадут. До нестерпимой боли.    До крови.
 
А значит, эта верность женщины, которая длится, только до определенного  момента, не может быть настоящей, не может быть истинной. Она временная. Как и сама жизнь. Она всё равно закончится, исчезнет, испарится.
Ну, а тогда выходит, что это не есть, настоящая верность вообще, а только слабая, дешевая копия, сделанная…, с неизвестного Никому из Нас подлинника,  неумелым художником, имя которому Самообман….                                                                                                                       
И даже это, возможно, только лишь в том случае, если этот самый таинственный подлинник  существует, и  вообще есть на Белом Свете, на нашей прекрасной и одновременно с этим, Благодаря Нам Людям…, очень и очень,  грешной земле.
 
 Максим никак не мог понять, ухватить, уразуметь смысл и суть женской логики поведения и её поступков в этой жизни, да и заодно и всей её женской натуры в целом. Просто не хватало для этого ума. Обидно конечно! Досадно мне! Ну ладно…!
 
 
= = =