Ужастик
Прощания воздушный жест
Посолонил ресниц солому,
И на священном – цвель и крест,
И существуешь по-иному.
Входя тайком в оглохший парк,
Где по ногам взбегают травы,
Глотаешь серебристый мрак
И дятла заговор картавый.
Во тьме угадываешь цель –
Летучий силуэт качели,
А на священном – крест и цвель,
Качели стон виолончельный.
Беседка клятв насквозь пуста,
Как будто клетка горностая,
И ломкой статуи уста
Целуют крест, не уставая.
Солома с солью – хорошо
(во времена голодомора).
Посмотрим – шо же там ишшо?
Про шо стишо – узнаю скоро.
Ресниц солома… Ничего.
Писал, наверное, Страшила.
Ему с ресницами его
Дана мозгов большая сила.
От стука дятла парк оглох,
А он еще картавит, сука!
Когда? Ну, ты, читатель – лох!
Да в перерывах между стуком!
Взбегают травы по ногам,
Как плющ цепляясь за колени,
По парка темным уголкам
Мелькают тени привидений.
Во тьме угадываешь цель.
Попал в неё совсем не целясь.
До искр из глаз вошел в качель,
Но в лоб приятнее, чем в челюсть.
В ушах звучит виолончель,
В глазах еще темней, чем было,
В носу расцвел «Рокфора» цвель,
Размах качели – это сила!
В пустой беседке темнота.
(для рифмы - клетка горностая)
Была она чуть-чуть пуста,
Теперь - насквозь! Совсем пустая.
