Вы уже ощущаете воздух двадцатых годов?

Кислородных молекул работу на опережение?

И при чём здесь, казалось бы, дрейф ледокола «Седов»,

если в Минске (казалось бы!) воздух приходит в движение.

Я пишу вам про воздух, и мне вспоминается Блок:

бескорыстный посредник меж ангелами и чертяками

(век без года тому тихо вышедший сквозь потолок)

паутинкой хрустальной своей тоже чувствовал всякое.

Бархатистому августу полные гладить бока

мы выходим во двор, представляя себя звездочётами.

Так темно, что светло. И не холодно (это пока).

Ночи стали длиннее, светила – гораздо отчётливей.