За Валом Чингисхана ч - 19
(Продолжение Гл. «Отпуск»)
Мы выбрались из катакомбов, (где почти нет следов - от бомбы-
снаряда-пули-гранаты), в них - бойцы укрывались, когда то, а -
сейчас тут - сырость и темнота, с потолка – кАпель, холодный душ
(кто знает, - сколь – навсегда, здесь осталось матросских душ?...)
Чайки - с собой унесли, вместе с шампуром, наш с Таней, шашлык,
больше - полувека лежит - заржавленный, в скалах, штык.
Скольких, он - немцев прошил, сколько - консервов вскрыл?
Сюда бы сейчас - владельца его, с нами чтоб, - поговорил.
Чтобы он нам рассказал, – как подрывал тот ДОТ,
нечего - пить, нечем - стрелять, а - немчура, - всё прёт!
Как - ждали, когда с Кавказа придёт, обещанный флот,
думали, к весне - блокаду прорвёт, а вышло - наоборот…
После мрачного подземелья, хочется - ласки, тепла и зелья, -
- ты, наверно, всё это получишь, если, конечно, не сильно наскучишь.
Красотою морской, криком чаек, это утро с - тобой нас встречает,
солнце над скалой, - всё ближе, и прибой пальцы ног твоих, лижет...
Море устало ласкает скалы, которые вчерашним штормом - било и грызло, за долгое южное
лето, немилосердное жгучее солнце, - всё живое на них - по выжгло…
Внизу - под крайним разбитым ДОТом, в прибрежных скалах ветры и штормы долго выдалбливали
такие гроты, в них - никогда никого не бывает, лишь только, крабы порой заползают да мелкие
рыбки иногда заплывают, а чайки - не залетают, из-за царящих в них - вечной прохлады и темноты…
Один из таких облюбовали мы с Таней, - с плоской посередине, скалой, мягкой и шелковистой
морской травой, омываемой тёплой приливной волной. То, - повышаясь, то - понижаясь, - ложе
нашей любви заливая, всхлипывая и причитая, жалуясь будто - на что-то, волна словно шепчется
с нами - затягивая под скалу её жёлтый красивый такой, купальник, а - из трещин наскальных, -
замерев, десятки выпученных глаз морских пауков любознательных, с восторгом глазели на нас…
(Продолжение следует)
