ТЫ НИКОМУ НЕ НУЖЕН ПОДБОРКА СТИХОВ 10931
СЕРГЕЙ НОСОВ
ТЫ НИКОМУ НЕ НУЖЕН
ПОДБОРКА СТИХОВ 10931
. . .
Ты никому не нужен -
небу солнцу
траве зеленой
листьям на ветру
шумящим весело
как стайка детворы
у всех
свои дела
свои заботы
а ты один
и утонул в поэзии
как в море
вечно тонут корабли
и берег для тебя
недосягаем
вот как для бабочки
той
унесенной ветром
в бескрайний
синий синий
океан.
. . .
Вид из окна -
одни макушки сосен
дожди дожди
безумные с утра
дом вспоминается
в котором жил когда-то
и город вспоминается
далекий
как будто я
плыву на корабле
и океан кругом
седой и синий
и палуба
качается слегка
так чудится…
а утро в самом деле
туманом с моря
полнится до края
уж давно
и дождь как дятел
все стучит упрямо
по подоконнику
как будто в нем
живут личинки
вредных насекомых
а он - защитник леса
молодой
и ощущение -
что мир уже закончился
и все случилось
что могло случиться
поэтому
настала тишина
такая вязкая
как старое варенье
покрытое
и сахаром чуть чуть.
. . .
Для меня
не осталось весны
и зимы не осталось
и осени
даже лето
и то разобрали
не оставив увы
ничего
я один
на окраине мира
где кончается
все что бывает
где совсем
ничего не случится
как в плохом
и ненужном кино
здесь одно только -
чья-то свобода
дожидается долго
меня
я беру ее
и примеряю…
хорошо в ней
тепло и привольно
как зимою
в енотовой шубе
и конечно же
мне и не нужно
в этом мире
теперь ничего.
. . .
Там где рассвет
был деревенским мальчиком
где день гулял
матросиком на берегу
с закатом юным
девушка играла
и притворялась
звездочкой небесной
и падала
в объятия к нему
и я там был
туманом одиноким
холодным белым
никому не нужным
и вот таким
остался навсегда.
. . .
И ночь меня не топчет
день не давит
и облака на плечи
не садятся
на голову не падает
луна
и можно так сказать -
мне хорошо
мир меня понял
и теперь оставил
в покое наконец
ушел довольный
вновь по своим
таинственным делам
и звезды будут
падать с высоты
в поля широкие
до самого рассвета
луна сыграет
что-нибудь на скрипке
туман накроет
темные леса
своим пушистым
легким одеялом….
никто их них
не вспомнит обо мне
да ведь и я
о них забуду скоро
как забываем тех
кто с нами не живет.
. . .
Мне нравится
что есть ведь
в этом мире
возможность жить
не зная ни о ком
ну просто ничего
где он живет
что хочет постоянно
кого так любит
или ненавидит
куда идет
что просит или прячет
и ни за что на свете
не отдаст
а ты о нем
не знаешь ничего
как будто нет его
да и не будет
пьешь сладкий чай
лежишь в своей кровати
глядишь на небо
очень голубое
и видишь в нем
простые облака
плывущие
в неведомые страны.
. . .
Я как-то по другому
жив
как будто в жизни я
остановился
и дальше уже
просто не живу
а незаметно
возвращаюсь снова
к той юности
с которой попрощался
в пустом осеннем
сказочном саду
давным давно
и будто насовсем
но вот она теперь
вернулась снова
такая же веселая
простая
и шепчет то же
что тогда шептала
и так смеется
как смеются дети
когда им надоело
говорить.
. . .
Какое небо
скользкое сегодня
как каток
вот по нему
скользнули облака
скатились за
далекий горизонт
как будто в лужу
темную большую
а вот луна
как колобок
скатилась
как будто от лисицы
убегала
и спряталась
под платьем у рассвета
не ведая
стесненья и стыда
а вот и солнце
рыжее большое
вновь катится
как будто на коньках
сияя словно
рубль золотой
и на него
можно купить
весь мир
и положить в карман
и убежать
смеясь
на край вселенной.
. . .
С зимой я больше
просто не дружу
и рассердившись
вновь прогнал и лето
как прогоняют
вредную козу
обычно
из чужого огорода
платок повесил
в небе
чтобы солнце
мне больше
не слепило глаз
и разговариваю
с облаками
как с белыми
пушистыми котами
которые всегда
после обеда спят
у теплой батареи
и не знают
весна сегодня
или может осень
и что же завтра
будет на обед.
. . .
Я дожидаюсь сказки
перед сном
ее расскажет
нежная луна
плывущая
со звездами в обнимку
над самой головой
в огромном черном
океане ночи
где плещут волны
белых облаков
которые опять
о берег бьются
там на краю
немого горизонта
где может быть
кончается наш мир.
. . .
Я ведь знаю
что мир стал
пушистым
как котенок
которого гладят
пусть он лижет
свое молоко
и пусть греется
у теплой печки
ну а я
занят с солнцем
с луной
и с о звездами милыми
ночью
на листе
я рисую им счастье
то которое
чудом узнал.
. . .
Я так свободен
словно был когда-то
веревками опутан
тут и там
и жил как в клетке
дверца на замке
и сторож
корм приносит
очень редко
но я не пел в неволе
словно птица
и прутья грызть
как зверь я не умел
и вот однажды
вдруг пропала клетка
исчезли путы
что меня связали
и я один
на острове пустом
здесь люди не живут
они не знают
что есть такой
чудесный остров
в океане жизни
и это даже
очень хорошо
мои и волны здесь
и мой песок
мои закаты
и мои рассветы
и небо синее
и облака на нем
плывущие
в неведомые страны
им передам привет
пускай плывут
и от меня
подарят ветку счастья
которую
держу в руках
на этом острове пустом
и днем и ночью.
. . .
Нет осени
и нет весны
нет сказочной зимы
с ее снегами
а есть вот эта
комната моя
где чудный свет
от лампы
постоянно
и на стене
всегда идут часы
как будто бы
куда-нибудь приходят
и там останутся
как старые солдаты
стоять на карауле
часовыми
и охранять
все что уже случилось
и больше
не случится никогда.
. . .
Жизнь можно просто
и остановить
и пусть тогда
она начнется снова
и карусели
могут закружиться
и мы на них
вновь полетим по кругу
как стрелки
на больших
стенных часах
и вот тогда
все будет возвращаться
туда откуда
и ушло вчера
чтобы опять
показывало восемь
на циферблате
время нашей жизни
которая
так чудно началась.
. . .
Когда светло
на сказочной поляне
и светит солнце
и цветут цветы
то как с нее уйти
да и куда
ведь хорошо на ней
и хочется остаться
в цветущем мире
просто навсегда
и так же в жизни
хочется остаться
когда в ней вновь
и солнце золотое
и небо синее
и нежная любовь
ну как от них уйти
в те страны
за морями и лесами
где темно
и ничего уже не будет
никогда
как в темном кинозале
том в котором
кино запрещено
уже давно
и зрители застыли
в своих креслах
как мертвецы
в своих могилах
навсегда.
. . .
С волшебной палочкой
пришел ты в этот мир
и то что пожелаешь -
и случится
и небо станет ближе
и луна
вдруг превратится
в девушку нагую
которую ты будешь
так любить
как не любил
на свете никогда
и эта светлая любовь
останется звенеть
как чудная
волшебная струна
и звук ее ты сам услышишь
словно шепот нежный
однажды ночью
перед сладким сном.
. . .
И вчера
я дотронулся снова
до мира
и увидел -
он добрый
с ним можно дружить
да и хочется быть
просто рядом
когда тает снег
и повсюду
огромные синие лужи
взявшись за руки
в небе плывут облака
и красивые девушки
стали как будто смелее
и готовы смеяться
весь день
и тебя целовать
без стыда
и ты сам
снял тяжелую
зимнюю шубу
и стал молодым
как когда-то
когда жизнь начиналась
как эта весна.
. . .
Откуда взялось счастье
я не знаю
его же раньше
не было совсем
так как теней глубоких
не бывает
когда нет солнца
в небе над тобой
и ты живешь
как будто бы под снегом
остался с листьями опавшими
с той осени бездомной
которая похожа
на старушку
стоящую на паперти
с клюкой
теперь же ты
проснулся вместе с утром
и в зеркале увидел
свою душу
так словно девушку
увидел молодую
которая танцует и смеется
без всякого
стесненья и стыда.
. . .
Представил себя
просто веткой зеленой
шумящей веселыми листьями
солнечным днем
на ветру
и стал ей так просто
как будто ты
вышел на улицу
утром из дома
и сел на скамейку
в знакомом и тихом дворе
представил что дружишь
с красивой милой девчонкой
и вот она рядом
сидит и смеется с тобой
и не знает сама
откуда она появилась
может с неба
а может из странного мира
в который ты ночью
всегда попадаешь
представляя себя
на каком-нибудь облаке
в небе
ждущим нежной любви
всю счастливую долгую жизнь.
. . .
Радость жизни
пришла посмеяться с тобой
над всем тем
что когда-то случилось
пошутила о розовом детстве
в коротких штанишках
когда в прятки с мечтами
играл
и о юности полной любви
неизвестно к кому
что в лесу заблудилась
дремучем
испуганной глупой девчонкой
и о тягостном времени жизни
в которой и нет ничего
кроме горькой обиды
на мир
проглотивший
как кит-кашелот
твое счастье
а потом улыбнется та радость
всему что сейчас
в этой комнате рядом с тобой
и посмотрит в окно
где летят в синем небе
красивые птицы
и вдруг скажет -
ты с ними так скоро
легко полетишь
в те края
где и небо коснулось земли
и земля голубая как небо.
. . .
Тут все не так
тут ты и сам не тот
тут спит луна
как малое дитя
в кровати листьев
и живут березы
и по утрам они
поют качаясь песни
болотный мох
глядит по сторонам
и старая кукушка
все кукует
и все те же духи
лесных миров
летают по ночам
когда от них
попрятались все птицы.
. . .
И в жизни что-то есть
чего мы все
не видим и не знаем
не можем ни осмыслить
ни назвать
как будто кто-то
тот кто нам невидим
нам помогает
исполнять желанья
неведомо зачем
и почему
и любит нас
а мы о нем не знаем
ну ничего совсем
хотя его
в душе благодарим
и так хотели бы
с ним крепко подружиться
назвав его по имени
хоть раз.
. . .
Я много знаю истин
но не верю
пожалуй ни одной
ведь все они - чужие
и все как на подбор
не для меня
одна вещает
что вся жизнь на небе
другая говорит -
нет на земле
а третья
ничего не обещает
а предлагает только
брать и брать
все то что можно
жадными руками
и никого не спрашивать
об этом
и позабыть
что можно что нельзя
нужны мне очень
девушки такие
одна стара
другая много хочет
а третья
совершенно без стыда
поэтому живу один
без истин
их только приглашаю
иногда
одну - на чай
другую - для любви
а третью - если хочется забыться.
. . .
Стань пушинкой
лети вместе с ветром
куда пожелаешь
полюби это сладостный
вольный полет
и забудь
что есть где-то еще
тяготенье земное
и оно возвращает
на круги своя
нашу жизнь
пусть другие
камнями останутся
просто лежать
в мертвом поле
или бревнами в море
плывут
неизвестно куда
ты уже превратился
в живое биение
пульса свободы
на руке
удивленного бога
в высоких
и белых как снег
облаках.
. . .
Я в бутыль наливаю
всю воду
земного пространства
и пью
словно это живая вода
и такое лекарство
от которого
души летают по небу
и кричат
словно чудные белые птицы
что им хорошо и легко
в этом мире
но одни облака
это слышат
когда проплывают вдали
в те края
где кончается все
кроме счастья
любви и покоя.
. . .
В твоей жизни
постепенно
становится пусто
как в квартире -
вот были друзья
но ушли
вот стояли
в горшке
на твоем подоконнике
вечно цветы
и завяли
на столе
была лампа
упала
разбилась давно
и паркет не скрипит
словно ты
по нему и не ходишь
или стал
совершенно другим
и квартира твоя
и не знает
что ты - это ты.
. . .
И с головы горы
сползал туман
как шляпа
падал на кровать
седого мха
у робкого ручья
который бормотал
о чем-то тихо
среди живого шепота деревьев
игравших с ветром
в детскую игру
мне было хорошо
я это видел
и понимал что это
чье-то счастье
которое так сказочно прекрасно
как может
не бывает никогда.
. . .
Как птице
нетрудно лететь
по высокому небу
пластинке нетрудно
кружиться на диске
играть и играть
так путнику
трудно идти
без дороги
и старой любви
тяжело умирать.
. . .
И лето замерло
на старом фотоснимке
и бабочки
замерзли на лету
замолкли птицы
старая ворона
лететь устала
но не хочет падать
как будто воздух
из папье-маше
и в нем она
приколота булавкой
над нашим домом
и нагнув деревья
стих злобный ветер
и они остались
стоять согнувшись
словно проезжала
по небу колесница
с тем царем
перед которым все
упали ниц
и в трепете застыли.
. . .
Пропустите
танцующий солнечный день
он пришел
поплескаться по лужам
в потоке веселого света
поглядеть на дома
что хотят ускользнуть из под крыш
и пойти
поплясать на дороге
какой-нибудь танец
и похлопать
задумчивый лес по плечу
что зарос до ушей
седоватыми влажными мхами
в окруженьи растрепанных сосен
стоит вдалеке
и о прошлом и будущем
мало что знает
наконец
день хотел
постоять на высокой горе
посмотреть с высоты на округу
вдохнуть ее воздух
и скрыться
закрыв за собой поплотнее
тяжелую черную дверь
наступающей ночи.
. . .
А вот и утро
серое седое
как будто все в пыли
и я ее стираю
на подоконнике
на книгах
на столе
и вижу лишь
осколки солнца
на кровати
они дрожат качаются и тают
и притворяются
веселыми смешными
хотя им тоже
все уже давно
в холодной комнате
ужасно надоело
и хочется куда-то улететь
махая крыльями
с счастливым громким криком.
. . .
Я чувствую себя
воздушным шаром
летящим к облакам
внизу остались дети
они меня
и запустили в небо
и радостно кричат
не зная почему
я скоро скроюсь
в белых облаках
тогда меня
уже не станет просто
для тех кто там
остался на земле
и я забуду
чем они там жили
да и они
забудут обо мне
другие игры
будут у детей
цветы другие
вырастут на клумбах
и я привыкну
к этой пустоте
немого неба
в котором не о чем
грустить и волноваться
и рядом вечная
свобода и покой.
. . .
Я один
даже если останусь в толпе
и ни с кем меня
не перепутать и в маске
меня все принимают
за новое облако в мире
за новое дерево
камень
за новый неведомый город
и всегда удивляются
что я на свете живу
и действительно
лучше наверное
жить где-то в небе
чем быть камнем и деревом
городом странным
и пустой его улицей
той что ведет в никуда.
. . .
.
Ты должен любить
свое тело
другого ведь нет
и не будет
и сколько бы ты
не скорбел
о заблудшей душе
без тела она пропадет
в этом мире
как цветок без воды
как зеленые листья
под снегом
как ребенок
в дремучем лесу
и как счастье
в бескрайнем
невспаханном поле
где можно без устали
вечно идти и идти
день и ночь
все равно никогда
никуда не придешь.
. . .
А утро бодрое
всегда полно надежд
оно проснувшись
выпрыгнет с кровати
и выкупавшись
в солнечных лучах
уходит на работу
в ясный полдень
возить мечты
класть штабелями дров
и добывать
живую воду
из колодца
а после сытного обеда
сладко спать
и видеть сны
как нам приносят счастье
на блюдечке
с каемкой голубой.
. . .
Все чаще вспыхивают
среди ночи звезды
и лунный свет
порой
как путник
перейдет дорогу
и углубится в черный старый лес
а мы живем
как бабочки ночные
летим на свет
и кружимся у лампы
как будто бы не знаем
что придется
обжечься и упасть
без звука на пол
и замереть
теперь уж навсегда.
. . .
Ночь закрывала дверь
босая
с распущенными волосами бликов
за сгорбленной спиной
ложилась спать
в кровать старушки тишины
потом
к утру
вновь приходил рассвет
смеялся как безумный
за маленьким распахнутым окном
где сгрудились
и крыши дач и сосны
похожие на варежки на палках
которые какой-то местный бог
повесил посушиться до зимы.
. . .
А ты была
моей любимой сказкой
я сам тебя
такую и придумал
и говорила ты
мои слова
и обнимала так
как я бы сам
себя обнял
и верила
что я такой хороший
как верю я
особенно под утро
когда проснусь
и кажется что мир
готов меня любить
большой любовью
которой я
и сам его люблю.
. . .
От нежности
недалеко до счастья
которое
приходит как волшебник
дотронется
до глубины души
и скажет
что не больно
и не страшно
любить
и отдаваться без остатка
и падать в пропасть
и не возвращаться
все забывать
и снова вспоминать
как будто кружится
метель перед глазами
и в ней
простые белые снежинки
летят как жизнь
и тают навсегда.
. . .
Каким чистым
умытым становится день
если солнце
так ласково гладит дома и деревья
и играет на лопастях крыш
и ложится в траву
помурлыкать без ветра
который
тоже скоро придет
и начнет ворошить этот мир
как веселый рабочий
копну белобрысого сена
а мы будем
смеяться в саду
и качаться на старых скрипучих качелях
и бродить по росе
собирать ее мокрую стынь
и друг с другом
шутя
расставаться
на всю непрошедшую жизнь.
. . .
Теперь уже
играют в умный дом
который сам
готовит тебе ужин
кровать постелит
даже свет потушит
и пожелает
очень сладко спать
но в добрый дом
однако не играют
в тот что поймет
как мне нехорошо
лекарство даст
чудесное от боли
чтоб скуку разогнать
устроит танцы
и ночь волшебную
для сказочной любви
организует
если ты захочешь
и богу позвонит
в тот милый рай
где можно взять
любые поцелуи
чтоб ими наслаждаться
на земле.
. . .
Всегда остается
на дне этой жизни
немного воды
ее можно выпить
и стать снова
очень счастливым
прожить
удивительную светлую
жизнь
до дна выпить
чашу ее
и останется только
на донышке самом
немного чудесной воды
которую выпьешь
украдкой
и все повторится опять
и вот так без конца
ты пьешь эту жизнь
как огромную чашу
на дне остается
немного
живой и волшебной
воды
которая жизнь повторяет
сначала
как старую добрую сказку.
. . .
Ты сам себе
изобретаешь жизнь
и в ней живешь потом
сколько захочешь
когда-то так
изобрели костры
у них согрелись
и потом заснули
и спят с тех пор
веками на земле
а после
очень древний человек
телегу изобрел
на ней поехал
так далеко
что больше не вернулся
и может едет где-то
до сих пор
и солнце свет изобрело
когда-то
поэтому и светит
день за днем
и смерть сама себя
изобрела
и будет приходить теперь
все время
пока не кончится
к несчастью для нее
и то что может
просто умереть
и никогда потом
не повториться.
. . .
Я же вижу что жизнь
не закончилась вдруг
среди ночи
и не стала могильщиком
злая луна
не оплакали звезды меня
и не падали молча в траву
свои крылья сложив
словно мертвые птицы
значит буду я жить
на рассвете
который похож на ребенка
и кого-нибудь нежно любить
много долгих и радостных лет
и они пролетят журавлями
по синему небу
эти чудные годы мои
как большие и верные очень
друзья.
. . .
И все будет зависеть
всегда от тебя самого
даже если планета
к тебе повернулась спиной
так нежданно
даже если накрыли тебя
облака простыней
так как будто бы
ты уже умер
все равно ты вернешь себе
солнце на небе высоком
ясным утром
похожим на песню скворца
и подаришь цветы
сам себе
что растут у тебя до дворе
на таинственной клумбе
которую бог создавал
для тебя
упоительной юной весной
среди слез
поцелуев волшебных
и счастья
что блестело росой
на траве
рядом с домом твоим
по ночам.
. . .
У меня больше смеха
чем капель
у этого злого дождя
и больше улыбок
чем жарких лучей
у горячего солнца
и больше любви
чем у нежной весны
и все поцелуи - мои
а луне не осталось
ни вздоха
она в одиночестве
в небе лежит
до утра.
. . .
И радость жизни
я гружу мешками
как картошку
на воз таинственный
и вот его везет
по городу
мой добрый конь
среди автомобилей
и не знает
что счастье он мое
везет ко мне домой
под взгляды удивленные
прохожих…
откуда конь
в наш электронный век
мешки какие-то
с большой наклейкой
«радость»
и к каждому мешку
цветок приколот
розовый огромный
с зеленым тонким
нежным стебельком.
. . .
Ты прибиваешь утром
тишину
гвоздями к дому своему
прилежно
и вот написано теперь
на доме - «тишина»
все ходят и читают
удивленно
и почему-то
шепчут не кричат
на цыпочки становятся
и мягко
ступают вокруг дома
говоря
другим кто рядом -
«тапочки снимите
здесь в этом доме
снова тишина»…
так и живешь
с своею тишиной
как будто бы с красавицей
невинной
пирожные приносишь
ей на ужин
и по ночам
укладываешь спать
а сам не спишь
одолевают мысли -
какая же ты все же
тишина
и скромница
и очень уж простая
и на весь мир теперь
всего одна.
СВЕДЕНИЯ ОБ АВТОРЕ:
Носов Сергей Николаевич. Родился в Ленинграде ( Санкт-Петербурге) в 1960-м году. Историк, филолог, литературный критик, эссеист и поэт. Доктор филологических наук и кандидат исторических наук. С 1982 по 2013 годы являлся ведущим сотрудником Пушкинского Дома (Института Русской Литературы) Российской Академии Наук. Автор большого числа работ по истории русской литературы и мысли и в том числе нескольких известных книг о русских выдающихся писателях и мыслителях, оставивших свой заметный след в истории русской культуры: Аполлон Григорьев. Судьба и творчество. М. «Советский писатель». 1990; В. В. Розанов Эстетика свободы. СПб. «Логос» 1993; Лики творчестве Вл. Соловьева СПб. Издательство «Дм. Буланин» 2008; Антирационализм в художественно-философском творчестве основателя русского славянофильства И.В. Киреевского. СПб. 2009.
Публиковал произведения разных жанров во многих ведущих российских литературных журналах - «Звезда», «Новый мир», «Нева», «Север», «Новый журнал», в парижской русскоязычной газете «Русская мысль» и др. Стихи впервые опубликованы были в русском самиздате - в ленинградском самиздатском журнале «Часы» 1980-е годы. В годы горбачевской «Перестройки» был допущен и в официальную советскую печать. Входил как поэт в «АНТОЛОГИЮ РУССКОГО ВЕРЛИБРА», «АНТОЛОГИЮ РУССКОГО ЛИРИЗМА», печатал стихи в «ДНЕ ПОЭЗИИ РОССИИ» и «ДНЕ ПОЭЗИИ ЛЕНИНГРАДА», в журналах «Семь искусств» (Ганновер), в петербургском «НОВОМ ЖУРНАЛЕ», альманахах «Истоки», «Петрополь» и многих др. изданиях, в петербургских и эмигрантских газетах.
После долгого перерыва вернулся в поэзию в 2015 году. И вновь начал активно печататься как поэт и в России и во многих изданиях за рубежом от Финляндии и Германии, Польши и Чехии до Канады и Австралии - в журналах «НЕВА», «Семь искусств», «Российский Колокол» , «ПЕРИСКОП»», «ЗИНЗИВЕР», «ПАРУС», «АРТ», «ЧАЙКА» (США)«АРГАМАК», «КУБАНЬ». «НОВЫЙ СВЕТ» (КАНАДА), « ДЕТИ РА», «МЕТАМОРФОЗЫ» , «ЛИТЕРА НОВА», «ГРАФИТ», «ЛИТКУЛЬТПРИВЕТ!», «СОВРЕМЕННАЯ ВСЕМИРНАЯ ЛИТЕРАТУРА» (ПАРИЖ), «МУЗА», «ИЗЯЩНАЯ СЛОВЕСНОСТЬ», «НЕВЕЧЕРНИЙ СВЕТ, «РОДНАЯ КУБАНЬ», «ПОСЛЕ 12», «БЕРЕГА», «НИЖНИЙ НОВГОРОД». «ДЕНЬ ЛИТЕРАТУРЫ» и др., в изданиях «Антология Евразии», «АНТОЛОГИЯ РУССКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ ХХ1 ВЕКА». «ДЕНЬ ЛИТЕРАТУРЫ», «ПОЭТОГРАД», «ДРУГИЕ», «КАМЕРТОН», «АРТБУХТА», «ЛИТЕРАТУРНЫЙ СВЕТ», «ДЕНЬ ПОЭЗИИ» , «АВТОГРАФ», «Форма слова» и «Антология литературы ХХ1 века», в альманахах « НОВЫЙ ЕНИСЕЙСКИЙ ЛИТЕРАТОР», «45-Я ПАРАЛЛЕЛЬ», «ПОРТ-ФОЛИО»Й (КАНАДА), «ПОД ЧАСАМИ», «МЕНЕСТРЕЛЬ», «ИСТОКИ», «ЧЕРНЫЕ ДЫРЫ БУКВ», « АРИНА НН» , «ЗАРУБЕЖНЫЕ ЗАДВОРКИ» (ГЕРМАНИЯ), «СИБИРСКИЙ ПАРНАС», «ЗЕМЛЯКИ» (НИЖНИЙ НОВГОРОД) , «КОВЧЕГ», «СОВ, «ЛИКБЕЗ» (ЛИТЕРАТУРНЫЙ АЛЬМАНАХ), в сборнике посвященном 150-летию со дня рождения К. Бальмонта, сборниках «СЕРЕБРЯНЫЕ ГОЛУБИ(К 125-летию М.И. Цветаевой), «МОТОРЫ» ( к 125-летию со дня рождения Владимира Маяковского), «ПЯТОЕ ВРЕМЯ ГОДА» (Альманах стихов и прозы о Любви. «Перископ»-Волгоград. 2019), «Я ДУМАЮ. ЧТО ЭТО ОТ БОГА…» ( Сборник стихотворений современных авторов к 80-летию Иосифа Бродского. «Перископ- Волга». 2020 ) и в целом ряде других литературных изданий.
В 2016 году стал финалистом ряда поэтических премий – -премии «Поэт года», «Наследие» и др.
Является автором более 16-ти тысяч поэтических произведений. Принимает самое активное участие в сетевой поэзии.
Стихи переводились на несколько европейских языков. Живет в Санкт-Петербурге.
