Гостинчик от мишки.
Осенняя страда. Люди собирают урожай с огородов и полей. И мы своей семьёй собирали. Правда семья у нас чисто девчоночья: бабушка, две ее дочки (мама моя и её младшая сестра) я и бабушка. Главная, конечно, бабушка. А работников трое, я-то шпана пузатая, лет четырёх. Но очень хорошо помню то поле и сбор картошки. Поле находилось за городом, потому что на территории бабушкиного дома садить картошку не разрешали, только огороды и то небольшие. А почему не знаю, тогда наша страна называлась Советский Союз и законы у неё были иногда странные. Но в принципе, никто не скрипел, не обсуждал: во-первых, не положено было, а во-вторых это даже радость доставляло и детям, и взрослым. На таких выделенных нескольких сотках участках в полях можно было и костры пожечь, и картошку в них попечь. Лес рядом –грибов пособирать. Чем не удовольствие? Воду всегда бочками привозили, и они стояли по краям поля. Кому сколько было надо - набирали ведерками.
Ну вот, такая наша команда в этот день и убирала своё картофельное поле. Я бегала по полю, собирала по поручению бабушки ботву и бросала ее в костёр. Дыму былооо... Ботва сыроватая, глаза щипет, зато и комаров меньше. А только от костра отойдёшь, они тебя и грызть начинают… У какие... я уже плакала от них и спина болела, всё-таки ребёнок, а ботва никак не заканчивалась и не заканчивалась… уселась после очередного похода по ухабам поля на бугорок, нахмурила лоб и говорю бабушке: "Я домой хочу, я устала, меня комарики поели…» «А кушать картошечку ты хочешь, а? - спрашивает бабушка, - отдохни чуть-чуть и опять пособирай, мы скоро уже закончим, полежи вот на телогрейке». И она постелила возле огня свою рабочую телогрейку. Я легла на неё и стала смотреть на огонь костра, который меня разморил, и я уснула.
Проснулась я от того, что кто-то трогал мой лоб и спрашивал: «Не заболела ли ?» Передо мной стояла бабушка и переживала, что перетрудила меня. Я, чуя, что меня жалеют, еще больше расплакалась, подтверждая, что перетрудилась я вся, вся и вся болею: и ручки, и ножки, и глазки, и лобик… всё болит, что невозможно мне больше трудиться.
Взрослые, конечно, поняли мою и хитрость и тогда бабушка как бы невзначай и не мне, говорит:
- Ай- я- яй, что же делать-то теперь? Что же мишке – то предать? Ведь принёс гостинчик и сказал отдать девочке, которая, будет хорошо помогать взрослым, не ленится. А тут и некому получается отдавать… Других-то девочек на поле нет, только наша… ну что ж пойду скажу пусть уносит гостинчик в другое место…
- Нет!!! - заорала я, соскочив с телогрейки, - это мне гостинчик, мне! Я же помогаю вам хорошо и не ленюсь совсем. Я же немножечко отдохнула только…
Я дымилась от нервного нетерпения скорей закончить работу и получить гостинчик. Весь остаток дня я даже не присела, бегала по полю собирала ботву, закидывала ее в костёр, еще и взрослых подгоняла, чтобы побыстрее работали… они смеялись, но поторапливались или делали вид, что торопятся. Но свой участок мы убрали быстрее всех, поели картошечки и бабушка пошла в лес… за гостинчиком от мишки. Я так просилась пойти с ней, посмотреть, где мишка живёт, но она меня не взяла, сказала ждать терпеливо, она скоро придёт. Я уселась на телогрейку, пялила глаза в лес до рези в них, мне казалось время так долго шло… и я не дождалась - опять уснула.
Проснулась я от качки. Мы ехали в машине на мешках с картошкой. Рядом со мной стояла плетёная корзиночка коричневого цвета, а в ней кедровые шишки целые, орешки, баночка мёда и разные, разные конфеты, и ещё наивкуснейшие апельсиновые вафли. А мёд был в баночке в форме мишки… "И как мишка угадал, что я всё это очень люблю?" - подумала я, прижала корзиночку к себе и опять уснула.
Снова я проснулась уже на следующий утро, в своей кровати. Трещала печка, бабушка что-то готовила на кухне. Кроме нас с ней, дома никого не было.
Корзиночка стояла возле меня на стульчике. Теперь в ней еще лежала красивая открытка с мишкой и написано: «Самой трудолюбивой девочке от мишки» -это мне бабушка прочитала.
Долго я хранила эту корзиночку и баночку от мёда. А мёд практически пригодился сразу, как раз горло заболело, почему-то… и конфетки, и вафли мы все дружно своей девчоночьей командой с чаем съели, потому что я, как сказала бабушка " не только трудолюбивая была, но и не жадная…"
