Соловей-Разбойник

Свил гнездо, паразит, и ограбил пятьсот караванов.

На солёных усах пот дрожащей капелью навис.

Ну и что, что свистит, ведь не мучает жизнь бесталанно,

Вы б послушали, люди, какой это всё-таки свист.

 

Как заложит два пальца, как дунет, спасайся, живое!

Это просто Соловушка, к Бабе Яге не ходи:

Что-то плачет, смеётся, рыдает, хохочет и воет,

Кто-то память теряет и, вдаль удирая, пердит.

 

Змей Горыныч не раз поражён был прямою наводкой,

Даже прямо на стартовом пне зажиганье терял!

И шпионы, одно за другим рассекретили глотку,

И язык , и два пальца. Актуальный такой матерьял!

 

Но свистели они, я скажу Вам, друзья, дохловато:

И не то, чтоб Горыныч, не дёргался даже наш кот.

Кто-то мощность замерил – чуть больше двух тысячных ватта.

Это так рисковать нужно вовсе чужою башкой.

 

Но, Соловушки после-то, это ребята, чесслово,

Всё равно, что в Кремле погостить, а потом и в Сарай.

Было место на Севере, там растили когда-то Соловок.

Но технологи вымерли (у нас кому хошь – помирай).

 

Посылали Илью, он лишил Соловья преимуществ.

Ну, не гений он, ясно же, русский простой богатырь.

Пусть гордится собой, исторической ролью не мучась

А меня, как знакомого с тайной сослали в Сибирь.

 

Но, чтоб тайну солёную крепче держал за зубами,

На полоски нарезали, сшили краями в трубу,

Тот язык, тот которым я пел, Вы всё слышали сами,

Тот, от песен которого враг кувыркался в гробу.

 

И теперь я катаю жемчужины в глотке и свистом

Поднимаю на воздух всех здешних спокойных ворон.

Но не свист мне, а песня всё снится, и снится, и снится...

И цветы зацветают вокруг бесконечным ковром.