Пир чумы

Давно неезженой дорогой

к селу иду,

иду от станции вдоль лога

в дыму-чаду.

 

Горят торфяники, но надо

идти в село.

В душе невольная досада –

мне как назло.

 

Погост в берёзок обрамленье

спит у реки.

Нашли своё упокоенье

там земляки.

 

А вот и мост трухлявый древний,

живой едва.

За ним в лесу моя деревня –

едва жива…

 

Не знаю, сколько в ней осталось

сейчас жильцов.

Наверно, маленькая малость

вдов и вдовцов,

что доживают в одиночку

в забвенье век.

Но вскоре жизнь поставит точку,

и человек

на уцелевших чудом дрогах

в последний путь

поедет тряскою дорогой…

Стеснили грудь

мне мысли грустные о бренном.

Зачем живём?

Крупинки-атомы Вселенной?

Мы ж все умрём…

 

Но вот околицу я вижу,

заросший пруд.

Я подхожу всё ближе, ближе –

как здесь живут?

 

Мой дом по счёту в переулке

второй. Вот он!

Надрывный кашель слышу, гулкий,

и "карк" ворон

с давно уж высохшей берёзы.

– Привет, сосед! –

(Мой друг Иван, почти тверёзый.

Эх, сколько лет…)

Какими к нам тебя судьбАми?

– Да вот, решил

я свидеться впоследок с вами,

с кем раньше жил.

Как мать?

– На днях похоронили…

Ты чуешь дым?

Торфяники запламенили.

Горим, горим…

 

Смотрю на дом. Забиты двери,

трава кругом.

Дом для меня давно потерян –

и поделом…

 

Сосед сказал: – Пойдём, помянем?

Есть самогон.

Опять с тобой друзьями станем?

Ну что ж, прав он…

 

Сидели за столом на лавке

с Иваном мы.

Напоминал романы Кафки

наш пир чумы...