Небо

Для меня это небо слишком большое, друг.

Ни цепей не хватит, ни обручей, ни подпруг,

чтобы как-то его унять. Так что лучше вовсе

не пытаться. Пустое дело. А коли спросит

человек, проезжая мимо: «Откуда столько

расточительной сини, когда бы хватило дольки,

небольшого пятна, помарки, обрезка ткани», –

объясни: «Ничего не выйдет... Его руками

невозможно взять и кроить по своим лекалам.

Для таких предприятий земных инструментов мало».

А поэтому, друг, я, пожалуй, махну на небо –

без пижамы, линейки, портфеля, воды и хлеба.

Погуляю немного, освоюсь, вдохну ванили,

из зефира построю домик в английском стиле.

И тебя позову однажды откушать чаю,

потому что, сказать по правде, уже скучаю.

 

Белоснежные пятна и запах: такие часто

оседают в домах, где люди хранят лекарства.

В отдалении шепот, едва разбираю фразы:

«Как давно привезли? Почему не позвали сразу?..»

Я закончу, мой друг: загадки... Встречая сфинкса,

ожидай, что тебя надует. Любое свинство

он считает обычным делом. О чем я, боже?..

Мы с тобой говорили прежде о том, что, может,

наше небо не так огромно, как мне казалось.

Я держу на ладони солнце, и эта малость

освещает тоннель наружу, туда, где птицы

постигают тона и ноты, где вечно длится

белокурая пена неба (мы с ней отныне

по природе своей похожи). Запомни, ты мне

очень дорог, мой друг, но близится миг разлуки.

В наплывающей дымке видны рукава и руки –

с утомительной вещностью нет никакого сладу.

Засыпая, я слышу голос: «Скажи медбрату –

пусть готовит мешок… Они у окошка, сбоку.

До утра бедолага отдаст свою душу богу».

 

__________

 

* В публикации использована работа Tomas Sanchez