Книга. Глава 7
Рассвело. Николка сладко потянулся, лёжа под одеялом в своей уютной постели. Алёнка не спала. Кровать сестренки стояла возле залитого солнцем окна, поэтому она давно подставляла личико солнышку, чтобы то своими мягкими утренними лучиками её нежно ласково гладило по волосам, заглядывало в глазки, обтирало щечки, взбиралось по носику и падало на губки, делая их алыми а щечки румяными.
Порой Алёнка щурила глазки, морщила носик, улыбалась и тихонько хихикала, а потом и вовсе заливисто смеялась. Николка посмотрел на Аленку, потом на солнечные лучики, которые играли с его сестрой.
- Мне сегодня сон такой приснился, - начал разговор Николка, глядя как Алёнка, радуется солнышку, то подставляя личико лучикам, то прячась под одеялом. - Представляешь, мы с тобой были... Были... - Николка задумался, замолчал на мгновение, собираясь с мыслями, затем набрал полные лёгкие воздуха и выпалил: - Не знаю, где мы находились, но очень похоже на место, куда мы с родителями не раз ходили в лес по грибы. Но никакой хижины-кельи ни разу на своём пути не встречали.
- Да, - согласилась Алёнка, - ни разу не видели яблочный сад и этого отшельника...
- Силуана! - один голос встревоженно и немного испуганно выкрикнули брат с сестрой.
Сейчас они смотрели друг на друга и глаза у них становились всё больше, и больше то-ли от удивления, то-ли от ужаса, по мере того, как дети осознавали, что все это было на яву.
- Книга! - Воскликнул Николка, указывая взглядом на залитую солнцем обложку с изображением монаха.
Алёнка тут же подбежала к ней и прочитала в слух название. "Старец Силуан Афонский"
- Так это правда? - прошептала Алёнка, смотря на брата.
Николка быстро-быстро закивал головой.
Они смотрели как завороженные, боясь прикоснуться к книге. А вдруг, дотронувшись до неё, события вчерашней ночи оживут вновь и войдут в комнату. Но больше всего их пугало страшилище, его голос и запах. Николка набрался храбрости и открыл книгу на первой попавшийся странице. В глазах поплыло. Голова закружилась, буквы веселым хороводом пошли по кругу, нарушая мир и тишину содержимого книги.
-Ты тоже это видишь? Обратился брат к сестре.
- Ага, - и Алёнка протянула руку, чтобы прикоснуться к странице, которая словно растворялась в воздухе, при этом складывалось впечатление, будто бы это кружится голова. Буквы превращающиеся в волны, топили абзацы, которые становились кораблями ..
- Наваждение какое-то, - удивился Николка.
На ожившей странице происходило нечто необъяснимое. Волны исчезли возник туман, окутывая собой текст. Потом в вихре закружился туман, образуя воронку, и из неё показалась небольшая змейка, но она была как из того-же тумана, воды и ветра. Глаза сверкали огнём, становилось жутко от зла аспида. Она то растекалась по странице, то превращалась в фигурки людей, зверей, которые совершали и писали свою историю, поверх священной. Кто-то кого-то ел, разил, гнал, соблазнял, превращаясь то в восточную красавицу, то в жрицу. Вдруг буквы словно ожили и сами начали вести сражение с наваждение, которое улеглось поверх них уже в образе Алладина, готового исполнить любое желание, даже самое фантастическое и не реальное, но такое желаемое всеми. Он восседал как царь, как Бог, с одной стороны он был как слуга, а с другой как повелитель, ждущий свои жертвы, своих рабов, готовых на что угодно, ради одного желания. По этой причине не давал прочитать ни слова. Буквы острыми углами, словно Георгий Победоносец копьем, разили навождение. В эту же секунду Алладин сдулся словно воздушный шарик, став в очередной раз змейкой. Она тут же принялась ползать кругами. Сначала большими, потом меньше и меньше, пока не становились точкой.
Змейка гипнотически шепнула, трииии, двааааа, одииииин. Николка зевнул, глаза слипались.
- Не верю, - выдавил из себя Николка, - не может быть!
Алёнка посмотрела на брата и тоже сладко зевнула. Едва же успела прикрыть рот ладошкой, как заметила , что змейка-дремота выпрыгнула из книги и ударилось о ее руку прикрывавшей рот, рикошетом отлетев к Николке, тот как раз в очередной зевоте открывал рот, едва попав внутрь растворилась дымкой.
Николка обмер. Там, внутри своего тела, он вдруг почувствовал, что душа не привязана к нему; она, словно бабочка в банке, мечется в теле. Затем он ощутил, как что-то очень сильное вытряхивает его душу из тела. Но тут же появился старец, он держал молитвенно руки горЕ и горячо просил Бога за Николку, не оставить. И Он не оставил. Николка дергнулся в конвульсиях и пришёл в себя. Сел, отдышался. Посмотрел испуганно на Аленку, она на него. Через минуту склонившись над книгой они прочли: "Держи ум свой во аде и не отчаивайся". Дети переглягулись и закрыли книгу.
